«Такому шпионом бы работать. Ни одной запоминающейся черточки».
Он принял документы, выдал копию с печатью и сказал подняться наверх, чтобы зарегистрировать уведомление о проведении демонстрации. Так он назвал гей-парад. Голос тоже был ничем не примечателен — ни высокий, ни низкий, без акцента и выразительных интонаций.
— Мы сделали это, — твердила Полина, пока они поднимались по мраморной лестнице. — Мы правда сделали это!
— Все равно откажут.
— Знаю! Но сам факт!
Вероника с трудом удержалась, чтобы не пожать плечами или, не дай Бог, не спросить:
— Раз для тебя это так важно, зачем требовала деньги за участие? Да еще торговалась.
Наверху милая девочка в черном костюме записала в большой черный гроссбух, сняла еще копию и поставила целых две печати.
— Ответ поступит в течение трех рабочих дней.
— Спасибо.
Вероника едва не расхохоталась, представив реакцию отца. В уведомлении о проведении гей-парада она указала домашний адрес и телефон.
«Впрочем, папа узнает раньше».
Какие, в самом деле, три рабочих дня, если новость появился сегодня в интернет-портале и в городских новостях. Впрочем, что-то ей подсказывало, что отец узнает об ее выходке не от журналистов.
Глава 79
Айфон завибрировал. Вероника впервые достала его из бардачка после подачи уведомления в Исполком, сначала не до того было — пришлось отвезти Полли к подружке. Домой Мальвина боялась ехать. Вероника не страшилась ничего. Однако возвращаться не спешила, припарковалась в одном симпатичном местечке с видом на канал, да и осталась сидеть, даже музыку не включила.
Из ступора вывел телефонный звонок. Ее набрали одновременно Элла и отец. Она без колебания выбрала подругу.
«Пусть папочка обождет и перебесится».
— Привет! Надо поговорить.
Вероника откинулась на спинку сидения.
— Хорошо. Я тебя слушаю.
— Давай не по телефону. Я в центре. Может, подъедешь?
— Куда?
Элла сидела в новом ресторане. Давно, еще до революции, там располагалась какая-то фабрика, потом много чего было, в этой реинкарнации здание стало отелем с рестораном на первом этаже.
«Довольно симпатичным».
Просторный зал со стенами из красного кирпича, массивные столы из мореного дуба, кожаные диванчики. Тут и там виднелись артефакты прошлой жизни — черная кованая лестница ведет к металлическому люку на потолке, тут и там выглядывают фрагменты загадочных механизмов, черные трубы вытянулись под потолком вдоль внутренних стен.
Элла сидела у второго столика возле окна.
— Привет! Я заказала нам по грейпфрутовому соку и жареному батату.
— Что это?
— Латиноамериканский картофель. Тебе понравится.
Вероника не стала спорить. Батат так батат, ей нравилось пробовать новые блюда, поэтому подруга так уверено сделала заказ на двоих. Но сейчас было слегка не до еды.
— Я поговорила с Димой.
— И?
Элла вздохнула.
— Он во всем сознался.
Подошла официантка в бордовом фартуке, принесла грейпфрутовый сок.
— Ему очень нужны деньги.
— Да неужели?!
— Да подожди ты! Ему они правда очень нужны были. Участие в Art-Space — это переход на следующий уровень. Понимаешь?
Вероника кивнула.
— Он не художник от слова «худо», понимаешь? У него реальный талант!
— Тебе виднее.
Она ничего не понимала в современном искусстве, хоть и старательно прослушала лекции десятков искусствоведов. Элле виднее, она действительно увлекается, да и образование соответствующее.
— Там закрытая каста. Просто так туда не попадешь!
Дальнейшее было плюс-минус понятно. Димочку не пускали в мир высокого искусства без взятки, а денег не было. Его отец не хотел помочь. Денег, что выдавали Элле, не хватало.
— Я бы квартиру продала…
Вероника сделала круглые глаза.
— Но ты знаешь. Я ограничено дееспособна — ни кредит не могу взять, ни жилье продать. Вот так.
Подошла официантка с подносом. Батат подали в глиняном цветочном горшке, завернутом в газету с фотографией Че Гевары. Выглядел он как картошка, только дольки были темнее, красно-оранжевого оттенка. К нему принесли белый соус в блестящем металлическом соуснике.
— Он по потолку бегал, понимаешь?! Время поджимало. Если не попасть, еще один год потерян!
Вероника обмакнула дольку в соус. М-м-м, вкусно. Похоже на картошку, но с экзотическим кисло-сладким привкусом, в соусе помимо сметаны ощущалось нечто вроде васаби.
«Идеальное сочетание».
— А потом на него вышла та сучка.
— Танечка?