– Ясно…– было ему ответом.
– Отлично. Для начала посмотрим как он отреагирует на просьбу о помощи.
– Если он её вообще поймёт.– Лимье явно не нравилась идея с захватом Цеона , как и не нравилось желание некоторых пролить его кровь.
– Сариус говорит, что прогресс идёт не очень быстро, но он идёт. Значит скоро мы сможем друг друга хоть немного понимать. А ты, Элкай, не дай своей благодарности затуманить твой взор, иначе можешь поставить нас в опасность. Твоя сестра может ошибаться, а может и оказаться права, помни об этом. Если заметишь что-то странное или необычное связанное с тем парнем, тут же мне сообщи. Обещай.
– Да чего вы заладили…
– Пообещай мне, Элкай!– его взгляд был холодным, властным, суровым, совершенно не похожим на взгляд мальчишки, с которым мы годами бегали вместе по выжженным лесам, высаживая семена.
– Я…обещаю.
**************
Солнце всё чаще показывалось из-за облаков, от чего слабость в теле проходила. Я не знал что именно стоило относить к странному, а что к нормальному поведению человека, поэтому мне трудно было выполнять обещание. Поначалу я старался не мешаться под ногами Сариуса и дать ему спокойно овладевать языком чужака, но слова Арлаана, о расправе, меня насторожили и я практически прилип к Цеону. Ходил за ним по пятам, делая вид, что мне любопытно чем он занят. Хотя мне и правда было интересно наблюдать за ним, пусть я и не понимал ни единого слова сказанного им.
Мне даже довелось его осмотреть вблизи. Ранним утром заметил человека спускающимся по скале и последовал за ним. Шёл он около пары километров, а затем остановился у какого-то водоёма, из которого шёл лёгкий пар. Он дотронулся до своей шеи и его красная шкура обратилась жидкостью, стекая вверх и исчезая в белом ожерелье. Затем он ступил в воду и зашагал к центру водоёма. Я продолжил идти, совсем позабыв про скрытность, ведомый желанием ближе рассмотреть его тело и то, как его красная шкура поместилась в такое небольшое украшение на шее. Под ногами хрустнула ветка, голова Цеона резко повернулась в мою сторону и я застыл, встретившись с ним взглядами. В мыслях не было ни единой идеи о том, что мне сказать или что сделать, просто замер на месте, боясь даже моргнуть.
Он приподнял руку из воды и поманил меня к себе:
– Ты идти сюда?
– Я?! Нет, я просто…мимо проходил. Увидел тебя и захотел…поприветствовать.
Ничего не ответив, человек ещё раз меня поманил. Мне показалось, что было бы подозрительным, если бы я ушёл, и просто последовал за ним в воду. Она была тёплой, почти такой же тёплой, как и воды нашего озера после полудня, но в такие ранние утренние часы, вода там обычно холодная. Воспользовавшись позволением подойти, приблизился вплотную к нему и любопытство взяло надо мной верх. Рука сама поднялась и коснулась кончиками пальцев его плеча, очень аккуратно, ведь я помнил с какой лёгкостью в тот раз ветка поцарапала его кожу. Она оказалась мягкой на ощупь и менее плотной чем моя. Он посмотрел на своё плечо, но ничего не сказал, просто стоял по пояс в воде и следил за моей рукой. Мои пальцы, едва касаясь, скользили вниз, к нижней части спины, туда, где она плавно переходила в ягодицы. Никаких острых или выступающих косточек не нащупал, а его голос пояснил:
– Я нет хвост.
– То есть его никогда и не было, с самого рождения?– но он меня не понял.– А что насчёт них?
Оставив его спину в покое, переключил своё внимание на его грудь, на которой было два соска, при том она была плоской. Осторожно сжав один из розоватых кружочков, выделяющихся на белой, словно облака, коже, стал высматривать капли молока, но ни одной не показалось. Сжал сильнее – опять ничего.
" – Зачем они, раз молока в них нету? Бесполезные."
Последним интересующим меня участком его тела был центр живота, в котором было углубление. Там виднелся какой-то узел, до которого я хотел дотронуться, но побоялся:
"– Вдруг развяжется…А если развяжется, то все его внутренности выпадут или только станут видны? Может это что-то вроде рта, через который он наполняет желудки?"– я всё же провёл кончиками пальцев вокруг этой ямки, стараясь не задеть его кожу когтями. Вдруг заметил, что его лицо и уши поменяли цвет на красный. Ладони тут же метнулись к этим аппетитным щекам, прижались к ним, и я впервые ощутил человека на вкус, который был насыщенным, но нестабильным, пульсирующим.
Омывшись, он вновь нажал на своё украшение и из него стремительным потоком хлынула красная жидкость, окутывая всё его тело, затем твердея и оборачиваясь в шкуру. Не мог налюбоваться на этот процесс, это выглядело завораживающе – все эти тоненькие алые струйки, завивающиеся на его коже и сливаясь в одно целой. Выйдя из воды, он достал свой нож, но не красный, а серый, поднёс к своей руке и сам себя порезал. Тогда, на краткий миг, я подумал, что возможно у него действительно проблемы с головой, но он тут же что-то сказал, его рука засветилась зелёным сиянием, а рана исчезла. Будто ничего и не было.