Ранним утром, когда всё было готово, а камнееды ещё спали, вместо похода к источнику я огляделся вокруг, мысленно благодаря этих зверьков за то, что приютили меня, дав мне безопасное место. За то, что спасли меня, за то, что отсрочивали момент моего сумасшествия своим присутствием. Было даже грустно уходить – кто знал, вернусь ли я туда вообще. Надел на плечи рюкзак, раскрыл корзинку, в которую собирался переложить своих спящих членов семьи.
– Ты куда собрался хвостатик?
Я обернулся и замер с корзинкой в руках. Предо мной на задних лапках во весь рост стояла Прозерпина и смотрела снизу вверх прямо в мои глаза.
!В базу данных была внесена новая раса – " Камнеед Разумный "– и приписана к планете "Ле Абри"
Как Представитель данной звёздной системы, вы имеете право изменить данное автоматически сгенерированное название новой расы воспользовавшись интерфейсом Представителя.
– Хвостатик?– опять послышался её приятный тоненький голосок, вызвавший в сердце сладкую щемящую радостную боль.
Люди говорили, что мы в ответе за тех, кого приручили. А что насчёт тех, к чьему существованию мы приложили руку? В ответе ли мы за них всех? За целую вселенную, которая может быть наполненной разнообразием жизни? Стоит ли чувствовать ответственность за их жизни?
На мой взгляд – да, мы должны были нести за них хоть какую-то ответственность. Потому и согласился помочь нильтам.
Примечание автора: сразу скажу – никакого сексуального интереса Элкай к человеку не испытывает и испытывать не будет. Нильты – это редкий пример организма, который одновременно является и растением и животным. Но для своего рода фотосинтеза они используют инфракрасный свет, то есть любой источник тепла для них в какой-то степени еда. Потому, когда Элкай говорит " Попробовал человека на вкус." он буквально это и имеет ввиду, так как он ел тепло, выделяемое разгорячённым лицом Цеона.
Глава 20.
" Очищая огнём."
Ватама застыла на месте, глядя как обезумевшие варты склоняются над её единственным ещё живым малышом, будто время замедлилось. Капли крови хлынули во все стороны, окропляя землю вокруг, чёрные слюни покрывали маленькое застившее в предсмертном ужасе тельце.
Её охватывало отчаяние, как поезд несущее бедную мать к границам безумия и беспамятства , набирая скорость с каждой миллисекундой. Сердце остановилось в груди, воздух выбило из лёгких, её моментально окутало холодом, а жизнь теряла смысл буквально на глазах. Мир стал ускользать из под ног, сознание мутнеть, а поезд сумасшествия всё набирал скорость, подводя её к началу моральной агонии и невыносимых страданий, отчаяния, из-за которых тело могло бы взорваться словно бомба, разметая всё вокруг.
Безумцы уже коснулись коленями земли, придавили собой ребёнка, их лапы царапали маленькие ручки, вызывая пробирающую до костей дрожь.
Бездыханное тело застыло на месте, чтобы через пару секунд задёргаться вновь, разрываемое на части конвульсиями, выкручивая конечности, катаясь по земле, царапая гранит и разбрасывая оставшиеся кусочки мозгов. Ещё несколько тел упали следом и вели себя точно так же. Посреди обезглавленных тел лежал Цеон, от страха не в силах шелохнуться или даже дышать, весь покрытый кровью, слюной и другим содержимым черепов некогда знакомых ему вартов. Теперь же, они все лишились голов меньше чем за секунду, стоило плазменным пулям коснуться их, разрывая плоть на сотни кусочков, окрашивая всё вокруг в кровавые тона.
Вэйла переключилась на другие цели по близости и выпустила ещё одну череду пуль в пожирающих несчастного ребёнка монстров чуть поодаль от Цеона. Красные искры пронесли мимо Ватамы, но она даже их не заметила, так как всё ещё неслась на всех парах в пучины безумия. Она ещё не осознала произошедшего и только голос советника заставил встрепенуться и увидеть невредимого сына, дрожащего в окружении дёргающихся трупов. Сердце вновь забилось, бешеным зверем, тело охватила адреналиновая лёгкость и тонны груза свалились с неё. Мать наконец смогла сдвинуть доселе неподъёмные ноги и рванула к своему малышу, будто одна из выпущенных Вэйлой пуль. На ходу подобрала его на руки, прижала к себе сильнее хватки стальных канатов и ринулась прочь из окружения. Упав на колени перед Ринтиус, духовник разжала объятия и судорожно осмотрела ребёнка: лишь несколько царапин выделялись тонкими красными линиями на его шёрстке.