Сканирование показало какую-то совершенно дикую картину: мышцы мутантов тонкими канатами переплетались друг с другом на различной глубине, в несколько направлений. Кости не были пористыми и покрыты чем-то вроде зубной эмали. В коже были какие-то прожилки из минералов, которые обеспечивали снижение урона от огня. Эти особенности придавали их телам большую защиту, плотность.
– Я возьму немного образцов для изучения с помощью разделителя, если вы не против.– отрезал резаком часть когтистой лапы, взял немного мозгов, в которых различалась непонятная слизь. На меня смотрели как на сумасшедшего, даже в глазах Элкая читался немой вопрос о здоровье моей психики, но он ничего не сказал. Взял в свободную руку отрезанную мной лапу, до мозгов дотрагиваться видимо не хотел, и помог мне дойти до его дома. Там уже ждала малышня, которая набросилась на нас, чуть не раскидав мои образцы.
– Зачем тебе это?– с серьёзным видом спросил Сариус.
– Хочу изучить состав. Всё же эти существа очень…необычные. Я бы даже сказал слишком необычные для творений дикой природы.
– Что это значит?
– Что кто-то мог приложить руки к их появлению.
Переводчик застыл, видимо не до конца понимая смысла моих слов. Элкай легонько ткнул Прозерпину пальцем в бочок и кивнул, прося перевести мои слова.
– Кто способен создавать таких монстров? Разве не лишь Богам подвластно создавать жизнь?– осторожно спросил Сариус.
– Нет. Это может делать и кто-то вроде меня, если знает как.– я вдруг опомнился и пояснил.– Я не умею, если что! Могу немного изменить, но не до такой степени и не в этом…мире. Но такое возможно. Слишком уж много странностей в их телах…
В доме на некоторое время воцарилось молчание, нарушаемое стрекотанием местных летающих грызунов, которых можно было называть птицами. Ветер шумел в листве невысокого дерева, росшего вплотную к дому, солнце отражалось от его глянцевых оранжевых листьев и проникало через окно тусклыми мягкими лучами. Не знаю как в других домах, но у Элкая не было какой-то мебели, только пара поленьев вместо стульев, какие-то травы, растущие прямо из земляного пола, с огромными плоскими верхушками, похожими на шляпки грибов. Эти растения служили вместо столов, полок, так как они и на стенах росли, вроде тех грибов, что на стволах старых деревьев появляются. Я собирался отдохнуть, а потом со свежей головой изучить образцы, но Сариус вдруг предупредил:
– Завтра они рассыпятся пылью, у тебя не много времени, если хочешь их изучить…Это может как-то помочь в борьбе с ними?
– Не знаю…Рассыпятся?– я погрузился в теории, приступив тут же к делу, отложив отдых. Полностью ушёл в свои мысли, и, на удивление, мне никто не мешал, будто я остался совершенно один. Даже дети не пытались на меня взобраться и переключить моё внимание на себя.
Чёрная слизь словно была чужеродной в этих телах. Её состав был совершенно другим, будто это какая-то примесь, попавшая на образцы непонятно откуда. В составе было много кремния, структурированного в неизвестной людям форме. Исследователь подсказал мне свойство этого " незнакомца ":
Сверхпроводник при температурах от -145 до + 322 градусов; биосовместим с животными клетками.
Примечание автора: уровень навыка Цеона Исследователь повысился, просто он об этом не в курсе, так как уведомление пришло во время сна. Для Энсы, отношение её брата к человеку является одержимостью, но она заинтересованное лицо и её мнение предвзято.
Глава 12.
" Под защитой. "
* Айна *
В последнее время вставала раньше обычного, до половины шестого утра – Максимильян с закатом закрывал глазки, с рассветом распахивал их и готов был познавать мир! Всё стремился потрогать своими маленькими ручками, попробовать на вкус, жадно изучал каждую деталь вокруг своими глазами, которые сверкали двумя золотыми монетами. Они очень контрастировали с его абсолютно чёрной шёрсткой, на которой в лучах солнца можно было различить более светлые пятнышки, как у чёрного леопарда. Он был очень любопытным, но если от него требовалось внимание – без проблем концентрировался на чём-то. Так мы довольно быстро выучили цвета, формы, правда говорить он начал позже чем Аманда, дочь Вэйлы, но Ватама сказала, что обычно маленькие варты начинают произносить слова в возрасте шести месяцев. Максимильяну было всего четыре. В отличии от Аманды, с первых дней стремящейся всё делать самой, он не был упрямым и смирно сидел, позволяя себя кормить с ложечки, причёсывать, купать. Любил вздремнуть в обед – раскидывал руки-ноги в стороны и засыпал звёздочкой в центре кровати. Ночью спал почти так же, но всё же оставлял немного места, чтобы я могла сиротинкой устроиться у самого краешка.