Nobrow-проект Мура — это и Bildungsroman, замаскированный под эпическую сагу, и философский трактат под обложкой супергероики, «американский фольклор в действии, поэзия в движении»; но во время первого знакомства я, будучи книжным десятиклассником, в первую очередь вижу комикс про то, как круто учиться на филфаке: Софи Бэнгс, седьмая носительница Прометеи, не обладающая выдающейся внешностью, невротичная, отчаянная студентка, пишущая правду, становится для меня ролевой моделью; кроме того, меня привлекает идея передачи опыта, уже присутствовавшая, когда Айви отбросила половину своего имени и стала новым Ви в финале «V — значит вендетта», а Салли Юспешик из команды «Хранителей» передала костюм Шелковой Тени своей дочери Лори. Во время первого знакомства с Прометеей я, как и положено придирчивому подростку, пытаюсь свести магию Мура к фокусам и ищу в броне «Прометеи» бреши, однако мне не удается себя расколдовать.
VI
Июль 2013. Моя подруга, вернувшаяся оттуда годом ранее, разворачивает карту и говорит: «Это зал для собраний, это общежитие, а это магазин комиксов, я знаю, он тебе понадобится». Она передает мне опыт, который я передам нескольким следующим поколениям своих друзей, — готовит меня к поездке в Америку.
В Айова-Сити, одном из крупнейших городов сельскохозяйственного штата Айова, находится литературное сердце Америки — Iowa Writers' Workshop. В разное время в Айова-Сити жили Уолт Уитмен, Теннесси Уильямс и Курт Воннегут; здесь учились сценаристка Дьябло Коди и Ханна, героиня «Девчонок» Лины Данэм; здесь учился Майкл Каннингем — мой любимый писатель, когда мне было шестнадцать; все его книги посвящены передаче опыта или осмыслению литературных произведений: героини «Часов» связаны с «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вулф, «Избранные дни» вращаются вокруг «Листьев травы» Уитмена, а «Опускается ночь» — парафраз «Смерти в Венеции» в декорациях современного Нью-Йорка. На этом кампусе в рамках программы Between the Lines учимся мы, прошедшие конкурс: десять россиян и десять американцев в возрасте от шестнадцати до девятнадцати лет.
Я ощущаю резкий прилив крови к голове, когда самолет отрывается от московской земли, и так еще четыре раза: когда мы вылетаем из Нью-Йорка в Чикаго; когда вылетаем из Сидар-Рапидс в Детройт, а оттуда в Вашингтон; и когда прямым рейсом вылетаем из Вашингтона в Москву. Я лечу впервые, и моя соседка, физик-ядерщица из Миннеаполиса, говорит, что эта поездка изменит мою жизнь. В Чикаго мы посещаем Poetry Foundation, штаб-квартиру главного поэтического журнала Америки, слышим на площади вопрос женщины с листовками («У вас есть минута поговорить об однополых браках?») и трогаем холодный в жару «Клауд-Гейт» Аниша Капура. Мой номинально совершенный английский, почерпнутый в школе с углубленным изучением языка, не выдерживает столкновения с действительностью — я не понимаю, что говорит продавец бургеров. На протяжении двух ночей я сплю на перине в дорогом гостиничном номере, оплаченном американским госдепартаментом.
В Айова-Сити мы смотрим бесплатные фильмы на траве, иранское кино и «День, когда он пришел», мою первую картину Хон Сан-су (я еще не знаю, что спустя пять лет буду ждать его после показа «Травы»). Каждый день, находясь в тепличных (во всех смыслах) условиях (лето выдается особенно жарким), мы высвобождаем способности родного языка, о которых ранее не догадывались. Мы обретаем огромную новую семью, перенимая по наследству и укореняя в себе различные литературные практики на много лет вперед, и получаем доступ к знаниям, недоступным в России. Я тащу десять килограммов комиксов в коробке по сорокаградусной жаре, делая короткие остановки, чтобы затем погрузить их на самолёт и улететь домой; в другой коробке среди прочего находятся «Ангелы в Америке» Тони Кушнера, «Орландо» Вирджинии Вулф и «Исповедь маски» Юкио Мисимы (продавщица в букинисте понимающе наблюдает, как я сгребаю с полки LGBT всё, что так давно хотел прочесть). На прощание я узнаю, что решающую роль в том, что меня выбрали, сыграл мой член — у программы гендерная квота, — и оказываюсь в долгу: у биологии, судьбы, программы.