- Мирланда, я тут случайно подслушала разговор… Один человек по имени Эрлейн говорил, что в твоем случае может помочь отвар трилистника. А что это за растение?
- Э-э-э… Мне трудно его описать. Проще показать.
- О! А ты можешь его представить? Может, мне удастся увидеть картинку, которую ты вообразишь?
- Я постараюсь, Та… Тася.
Девчонка напряглась, я это даже ощутила. А потом передо мной прямо как живая возникла картинка: небо, солнце, зеленый луг и маленький, очень маленький цветок клевера. Точно, сено. Было бы дело хоть пару месяцев назад, я бы мешок этого клевера набрала. А сейчас… Все, что можно, уже скосили и спрятали под крышу. Да и вряд ли я в стоге сена раскопаю засохшую травину. А в аптеках такая штука точно не продается. И у бабок-травниц ее тоже не встретишь: это ж не зверобой какой, и даже не подорожник. У нас и болезни-то такой не встречается. Но ведь это не дело, что хороший человек будет в койке бока пролеживать! Что же можно придумать?
Я забыла все вопросы, которые вертелись у меня на языке, и погрузилась в раздумья. Ну да, можно напасть на какие-нибудь гербарии, можно, в конце концов, и в самом деле попроситься к какому-нибудь животноводу поревизировать запасы коровьего корма. Мне ведь много не надо, пару-тройку засушенных цветочков. И тут в моей голове (в моей ли?) раздалось громкое:
- Мур-р-р! Мря-а-у!
И я прямо ощутила, как горячий шершавый язычок вылизывает мою щеку. Я открыла глаза (открыла, да?), и увидела перед собой перекошенную физиономию толстой тетки в какой-то коричневой хламиде и таком же коричневом платке.
- Мур-р-р!
И на подушку передо мной спрыгнул маленький черный котенок. Марк?!
Толстая сиделка, изначально весьма даже смуглая – под цвет платка – одномоментно приобрела такую бледность, которой позавидовала бы и принцесса крови. Выпучив глаза и тыча толстым пальцем в котенка, она пыталась что-то сказать, но воздуху ей для этого явно не хватало. Беззвучно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыбина, тетка попятилась по направлению к двери, но далеко уйти не смогла. Под ноги ей попался медный горшок с одной ручкой, к счастью, пустой. Сиделка споткнулась о горшок, потом совершенно закономерно грохнулась на него же. Несчастный сосуд выскочил из-под массивного седалища почтенной дамы и загрохотал по полу, а тетка, подобрав подол хламиды и потеряв на пороге коричневый кожаный шлепанец – ну чисто Золушка – чесанула прочь со сверхзвуковой скоростью. И уже чуть позже, откуда-то из коридоров, донесся ее пронзительный визг. И что тут можно было подумать? Ведь пушистик абсолютно безобиден, а эта, с позволения сказать, последовательница Нары отреагировала так, словно увидела живьем врага рода человеческого.
Я откинулась на подушку и от всей души рассмеялась, и только тут осознала, что я еще там, во сне. И лежу на кровати не я, а колдунья третьего ранга Мирланда.
- Не колдунья, а волшебница! – поправили меня.
- Хорошо, волшебница, - согласилась я и снова расхохоталась. Через полминуты мы смеялись вдвоем. До тех пор, пока из-за двери не высунулась мясистая физиономия сиделки, а в комнату не вбежал лысый колобок в черной затрапезной мантии, надетой шиворот-навыворот поверх ночной рубашки с миленькими кружавчиками по подолу, и забавных туфлях с загнутыми кверху носами на босу ногу. Толстяк, сверкая пятками, тут же кинулся осматривать Мирланду, бормоча под нос какие-то неизвестные мне слова. Минут через пять вошел еще один персонаж. Мужчина лет тридцати в нормальных человеческих штанах, кожаном жилете поверх свободной рубахи и коротких мягких сапогах. На поясе – меч и кинжал. Здесь что, без оружия вообще не ходят?
Мужчина приблизился к кровати, убедился, что пациентка в сознании, исполнил уважительный поклон и приятным голосом произнес:
- Уважаемая Мирланда, я рад, что вы пришли, наконец, в сознание. Поверьте, состояние вашего здоровья сейчас является самой важной темой для каждого обитателя Перевала. И я рад, что первым могу принести вам благодарность от имени всех тех, кому ваша самоотверженность сохранила жизнь.
Мирланда – я это почувствовала – уже собралась ответить что-то в том же стиле, но тут послышались тяжелые бухающие шаги, и через мгновение в спальню – или это был лазарет? – ворвался здоровенный мужик, и в комнате сразу стало как-то тесновато. Мужик по комплекции напоминал пивную бочку. Здоровенный, мощный, с толстыми руками и ногами, с большой круглой головой. На голове можно было отметить два снопа ржаной соломы. Один торчал ото лба вверх, другой – от подбородка вниз. Верхний сноп был слегка придавлен тонким золотым обручем. Пивная бочка была задрапирована темно-зеленым бархатным… кафтаном? Камзолом? Хрен знает, как тут называется мужская верхняя одежда. Зеленые же бархатные штаны слегка приспустились, причем одна штанина была честь по чести заправлена в сапог, а вторая наползала на голенище. Меч на поясе был побольше и явно потяжелее, чем у второго, а на груди покоилась толстенная золотая цепь с золотым же кругляшом, украшенным эмалью. Даже не услышав голоса, можно было не сомневаться, что это примчался разбуженный в неурочный час тот самый граф.