И вот тут мне стало страшно. Потому, что в прорезях черной маски я снова увидела те же глаза с вертикальным зрачком, а в следующее мгновение вспомнила, где я их видела. Словно наяву, передо мной встала картина из моего сна: Беспечная поляна, зловещий полукруг черных волков герцога Аргайла и в центре жуткая уродливая фигура, не то волк, не то человек, с торчащими из выступающей вперед нижней челюсти клыками и такими же, как у этого киллера угольно-черными глазами с вертикальным зрачком. И так же, как и тогда, страх сменился холодной яростью. И я долбанула еще раз, в заботливо подставленный мне лоб. Только на этот раз ребром доски и со всей силы.
Глухо стукнул упавший на пол пистолет, рядом с ним сложился владелец этого пистолета. А я, торопясь, пока не накатил отходняк, кинулась делать самые срочные дела.
Проверила – живой, собака. Метнулась в прихожую, заперла дверь, накинула цепочку. (Вот почему я не сделала этого раньше, а?) В кладовке раскопала рулон хорошего, крепкого скотча и обмотала трофей: стянула вместе ноги от колен до лодыжек, потом, следуя рассказам знающих людей, завела ему руки за спину и смотала их плотно одну с другой от локтей до пальцев. Вспомнила одну важную вещь: проверила у незваного гостя карманы. Пусто! Мне даже как-то обидно стало. Ну вот что стоило, идя на дело, положить в карман пачку-другую купюр крупного достоинства? Ну да и ладно, один миллион я сегодня уже получила.
Все. Теперь можно было спокойно паниковать, впадать в истерику и делать прочие подобные вещи, как и положено каждой уважающей себя женщине. Вот только пока я бегала по квартире из угла в угол, пока пеленала свой трофей, как-то все рассосалось. Не вышло ни истерики, ни паники. Даже в обморок упасть - и то не тянуло. Я взяла в руки телефон и на минуту задумалась: куда звонить. И, в конце концов, позвонила Санычу.
Он как будто сидел у телефона и ждал звонка: трубку снял практически сразу же.
- Что случилось? – В голосе тренера была слышна тревога.
- Тут на меня напали, - проблеяла я.
Саныч отреагировал молниеносно:
- Ты дома?
- Угу.
- Сиди, ничего не делай, никуда не ходи, скоро будем.
И отключился.
Я пожала плечами и принялась, как было велено, сидеть и ждать. То есть, включила свет и пошла оценивать нанесенный мне ущерб. Да, подушку придется покупать. И одеяло заодно. И комплект постельного белья. И матрас. Разрывными этот козел стрелял, что ли? Все в клочья. Ну и комната, понятное дело, вся в пуху и в обрывках материи. Да его за одно только это прибить стоило! А если добавить покушение на мою особу, которое вполне могло удаться? И если бы не Марк… Марк, умничка, он же меня сегодня натурально спас!
Я не стала пока что трогать растерзанную постель и потащилась на кухню выдавать котенку заслуженную награду. Щедро откромсала кусище семги, порезала маленькими кусочками и выдала герою. А сама заварила чаю, села с кружкой за стол и принялась размышлять.
Вчера меня, скорее всего, все же пытались именно поймать. Для чего – это сейчас неважно. Почему – понятно: засветила перед понимающим человеком свои магические возможности. И этот человек, что весьма неприятно, находится на стороне бандитов. И очень может быть, что в перспективе мне предстоит биться с колдуном. Да уж… все по законам жанра. Ну а нынче меня уже хотели не поймать, а именно убить. Почему – тоже понятно: увидела то, чего видеть была не должна. И это они еще не знают, что я в курсе того, что это были за твари. Интересно, что они будут делать, когда они поймут, что попытка не удалась. И еще: раз они только за то, что я увидела этого нелюдя решили меня прикончить, значит, после поимки отпускать меня никто не собирался. И это еще один резон всеми силами отбиваться от настойчивых приглашений в гости. И еще…
Последнюю мысль я додумать не успела. Во двор, ревя мотором, ворвалась машина, мазнула по темным окнам лучами фар и замерла, коротко скрипнув тормозами. А уже через минуту в квартиру буквально ворвался Саныч, я едва успела отпереть дверь. Он схватил меня за плечи, покрутил перед собой – наверное, проверял комплектность – и, убедившись, что я цела, выдохнул:
- Ну, хвала всем богам, обошлось.
А потом крепко обнял. Я аж ошалела: никогда Саныч не был замечен в столь явном проявлении эмоций к окружающим. А когда он меня, наконец, отпустил, в квартиру забежал Ромка. Лицо его раскраснелось, он тяжело дышал – видать, непривычен бегать бегом на пятый этаж. Увидел меня, убедился, что никто ко мне не пристает с грязными намерениями, и, в свою очередь, меня обнял. А у меня от этого простого проявления чувств так потеплело в груди! Из груди тепло поползло было вниз, но тут все внезапно закончилось. А Ромка, смутившись своего такого порыва, отступил на шаг назад и раскраснелся пуще прежнего.