- Габриэлла... Я отдал тебя в жены Мартину Рэддисону.
В доме повисла гробовая тишина. Все затаили дыхание и никто не решался говорить первым, но красноречивость миссис Майерс перешла все границы и нашла свое применение в старом молочнике, который с визгом пролетел возле уха Ричи и разбился о дверной косяк.
- Тому самому Рэддисону, который постоянно мелькает в газетах? Ты ее ему как лошадь продал что ли, старый дурак?
От крика, который подняла мама Габриэллы в соседних домах начали включать свет.
- Быстро отвечай мне Ричард!
- Я ее проиграл...
После этой фразы на лестнице послышались детские ахи, младшая чета Майерсов уселась на ступеньках, чтобы подглядывать через балясины за тем, что происходит в холле.
- Па, если у Мартина нет белого коня, то мы ей его не отдадим. Габи же должна выйти за принца, как принцесса, - послышался сверху писклявый голос Рози.
- А ну быстро все по комнатам и чтобы не звука! — рявкнула миссис Майерс на детей. Тот час сверху послышался детский топот и скрип дверей.
- Дева Мария... Только через мой труп, - продолжила она говорить с мужем. - Он что рабовладелец какой-то? С каких это пор такие богачи выигрывают себе жен в карты? Он не посмеет! Он же не посмеет, Ричи?
- Я не знаю, Лора, я не знаю! - вновь взялся за голову отец семейства.
Габриэлла остолбенела от шока, и только глаза ее наливались слезами.
- Па, как ты мог так со мной поступить?
- Габи, я надеюсь, что все образумится, что мы все немного выпили и заигрались. Возможно, он не станет тебя забирать.
- А пусть попробует! Пусть попробует, сукин сын! Я вызову полицию и его посадят за похищение! Он не имеет никакого права, - мама Габриэллы.
- Мы сможем как-то это уладить. У меня были идеальные карты и если бы я выиграл, то смог бы оплатить наши долги и отложить на обучение Рози. Я был уверен, что выиграю, иначе бы не стал делать такую ставку.
- Господь Всемогущий, дай нам сил уладить это! - саркастично перекривляла она его, - Сперва я начала сама чистить столовое серебро, потом мы продали наше поместье и переехали в эту мышиную нору, увязли в бесконечных долгах, а теперь ты еще и проиграл старшую дочь в карты.
- Не бойся милая, я его и на порог нашего дома не пущу! Пусть забирает Ричи себе в рабство, эту дыру, мои последние украшения, но тебя я ему не отдам.
Габриэлла крепко сжала кулаки и посмотрела Ричи прямо в глаза со всей злобой и болью, которую сейчас испытывала от его предательства.
- Ты мне больше не отец! Не хочу тебя знать!
- Лучше бы ты проиграл дом. Душу то свою ты уже давно проиграл дьяволу.
Сидя у себя в комнате на полу Габриэлла неслышно рыдала, пытаясь не издавать ни звука и не будить младших братьев и сестер. Сердце ее разрывалось от отцовского предательства и казалось, что уже ничто не сможет ей помочь. Она сразу представила толстый мужской палец, на который одевает кольцо, пытаясь не убежать из под венца.
В голове ее заиграли все картинки, которые ассоциируются у людей со словом «богач» - старый, толстый, больной, лысый, злой. Она ведь даже не читала газет, где видела бы его фотографии. У нее в воображении это был самый мерзкий и злой тип из всех, кого она только могла представить. Да и каким может быть мужчина, который выиграл себе жену в карты? Как только ей представилось, что он полезет к ней в первую брачную ночь, то увидела в своих фантазиях, как отравила себя таблетками дурмана от горя еще до этого и умерла, и от того стала плакать еще сильнее.
«Если он выиграл себе жену в карты — значит он настолько омерзительный, что ни одна дама не согласилась стать его женой даже из-за денег» - подумала она, продолжая представлять каким он можем быть человеком - «Габриэлла Рэддисон звучит отвратительно, будто ногтями по стеклу. Да и как я могу дать родителям отдать дом и все это, чтобы он меня не забрал? Где мы будем жить, пойдем по миру?».
Осознав всю безвыходность ситуации Габриэлла стала громко и истошно рыдать, уткнувшись носом в подушку, надеясь, что продолжающийся дождь заглушит ее стенания.
Слухи
Лучи восходящего солнца просочились сквозь тяжелые бархатные шторы, пытаясь осветить хоть кусочек огромного каминного зала, в котором сидел одинокий и задумчивый Мартин Рэддисон. Дождь недавно прекратился, но еще было слышно, как с листьев деревьев ветер сдувает тяжелые капли. Уже несколько часов он просидел в кресле у камина почти неподвижно, смотря в одну точку, как удав.