— Это к тебе, — произнес Дорл, не двинувшись с места.
Только взяв послание в руки, Али увидела, что оно перевязано тонкой ленточкой, а значит отправитель скорее всего кто-то из омег — жен братьев Дорла. Она не ошиблась: писала Миэль, жена Зоуга. Это уже было второе письмо за день.
«Али, я только что узнала, что Зоуг не отправится со мной на север. Он будет сопровождать меня только до Эбора, где я встречусь с вами, а потом вернется обратно в Алунг! Сейчас он плотно занят подготовкой войска. Я так понимаю, что Верховный собирается куда-то вести армию. Все говорят о Багрийских топях, тебе известно, так это или нет? Напиши мне как можно скорее, я очень волнуюсь!
Миэль».
Али несколько раз перечитала письмо, а потом смяла его в руке. От одной мысли о военном походе ей становилось дурно.
— Алиен, я давно заметил одну закономерность: сбывается обычно то, к чему ты сам себя сознательно готовишь.
— К чему же мне себя готовить? Ты никогда не рассказываешь ни о чем, — прошептала она. — Может быть я волновалась бы меньше, если б хоть немного была посвящена в твои планы?
— Через две недели мы отправляемся на Север, как ты хотела, а потом ты останешься в Джиено до тех пор, пока я за тобой не вернусь.
— А ты? — со страхом спросила Алиен и, почувствовав, как у нее задрожали колени, опустилась на стул.
Взгляд снова приклеился к карте. Она была очень большой — занимала всю поверхность стола, который даже в центре огромной комнаты все равно выглядел громоздким. Алиен легко отыскала свой дом: Великий северный лес, обозначенный нарисованными елями, занимал приличную площадь, его разделяла пополам голубая лента реки Тарияны. К югу лес редел, пока не превращался в одни сплошные желтые равнины. Слева нарисованная земля заканчивалась морем, а справа…
— Ты пойдешь с армией за Багрийские топи?
Справа, за болотами, не было нарисовано почти ничего. Там жили разрозненные кланы, сотни лет воюющие друг с другом. И может быть где-то там есть горящее небо, которое может упасть?
Дорл встал и, приблизившись к ней, взял в ладони ее лицо.
— Я вернусь, Али, обещаю. В себя я верю больше, чем в предсказания. Ты просто позаботься о себе! Все остальное я сделаю сам.
Глава 3
Миэль
Летом Великий лес был поприветливей, чем зимой. И хотя даже сейчас в дремучих зарослях могло быть опасно, и не стоило далеко уходить с проселков, все же цветущая земля, изобилие ягод, трели птиц и рокот кузнечиков создавали определенный уют. Когда-то Миэль ненавидела это место. Родившись в одном из множества кланов, затерянных в северных лесах, она не любила даже вспоминать о том, как росла, и обо всех тех ужасах и унижениях, что перенесла. Жизнь на Севере не была к ней благосклонна.
Появление на их земле Дорла и его братьев стало для Миэль ее перерождением. Выйдя замуж за одного из них — Зоуга, она уехала с ним в Алунг, славящийся гигантскими белыми скалами и невероятной синевы озерами. Не влюбиться в их завораживающую красоту было невозможно. Даже сам Дорл испытывал симпатию к этим местам, периодически наведываясь к брату, чтобы постоять на каменистом берегу и посмотреть на сотни синих зеркал, рассыпанных по всей горной гряде. О чем он думал в эти моменты? Строил ли планы на будущее, оценивал ли настоящее, а может глядел в свое прошлое, состоящее сплошь из преодолений того, что преодолеть, казалось, невозможно.
Никто не решался тревожить Верховного, погруженного в свои мысли. Миэль побаивалась его, но ценила настолько, насколько можно ценить того, кому обязан всем. Дорл вместе с Зоугом и другими братьями для кого-то возможно были захватчиками, для Миэль же они стали спасителями, и она благодарила судьбу, когда армия альфы из западных степей ступила на северные земли.
Но вычеркнуть из памяти всю свою прежнюю жизнь было не так-то просто. Слишком яркими и болезненными остались воспоминания. Однако ненависть к Северу постепенно начала сходить на нет, и через некоторое время Миэль вдруг почувствовала, что начала скучать по Великому лесу. Ей стало не хватать его особого запаха, его звуков, его чар, которыми он так или иначе привязывал к себе всех своих детей. Долго она не отваживалась вернуться в эти земли, чтобы не разворошить старые раны. Но тяга стала нестерпимой, и когда жена Верховного — такая же северянка, как и Миэль — сообщила, что возвращается домой, решение созрело само собой.
Встретиться с Али было приятно. Общие корни позволили им с самого знакомства найти общий язык. Тем более, что брак с Дорлом, начавшийся так тяжело, перешел в новую фазу, и Али перестала казаться такой несчастной. Еще зимой, приехав в Денос на ее день рождения, Миэль поразилась тому, насколько изменились и он, и она, и их отношения друг с другом. Странно и немного боязно было видеть, как кто-то вот так просто обращается к Дорлу из-за пустяка когда захочется, отвлекая его возможно от чего-то важного. Конечно, жены альф, имея естественные привилегии, могли себе позволить подобную вольность по отношению к своим мужьям. Но Дорл не просто альфа — он Верховный! Его крутой нрав быстро охлаждал пыл любого смельчака. Миэль казалось, что в отличие от других омег, Али никогда не сможет преодолеть страх перед своим мужем, как и Дорл никогда не проявит снисхождения даже к собственной паре.