— Я тут подумала кое о чем, — сказала я, когда мы добрались до камня и расположились на своих обычных местах. Нам повезло, что за ночь жара немного спала. Влажность была высокой, но к ужину ее уже можно было выносить.
— О чем? — Брукс отставил корзину в сторону, полностью сосредоточившись на мне.
— Я собираюсь в Темекьюлу. Думаю, это лучшее место для начала поисков Карсона.
— Согласен.
— Может быть… — Я набралась смелости высказать мысль, которая мучила меня с тех пор, как я вчера покинула дом его родителей. — Может быть, мне стоит выяснить, что случилось с моими родителями.
Он моргнул. Дважды.
— Зачем?
— За последние пару недель я думала о них больше, чем за последние годы. И то, что я была рядом с твоими родителями, заставило меня задуматься о своих собственных. Возможно, это безумная идея, которая обречена на провал.
— Я бы сказал, что это нормально, когда ребенок хочет знать о своих родителях.
— Они никогда не пытались меня найти. — Мой взгляд блуждал по воде. — А если и пытались, то не очень старались, но мне все равно любопытно. Я ушла от них сердитым, брошенным подростком. Возможно, встреча с ними во взрослом возрасте принесет мне немного покоя.
Что, если они изменили свою жизнь к лучшему? А что, если они этого не сделали? Я не была уверена, что почувствовала бы, если бы нашла их в том же грязном трейлере или на кладбище. Стала ли я сиротой, путешествуя по стране? Достаточно ли сильно я хотела это знать? Хватило ли бы у меня смелости прийти в свой бывший дом и постучать в дверь в одиночку?
— Что бы ты сделал? — спросила я.
— Сказать тебе правду? — Он приподнял бровь, и я кивнула. — Пошли они к черту. Они тебя не заслуживают.
Так всегда говорила Джемма. Никто из наших родителей не заслуживал нас.
— Наверное, ты прав. Я подумаю над этим подольше. — Может быть, к тому времени, когда я доберусь до Аризоны, я приведу свои чувства к ним в порядок. — Давай поедим.
— Это не слишком изысканно. — Брукс открыл корзину и достал зеленый контейнер для меня, затем еще один для себя.
— Мне не нужны изысканные сэндвичи. — Моими любимыми сэндвичами по-прежнему были те, что были с арахисовым маслом и виноградным желе. Я съела их бессчетное количество. В Бостоне я пробиралась на кухню поздними ночами, когда не могла уснуть, и готовила один для себя. Шеф-повар оставлял для меня все необходимое в кладовой, несмотря на то, что Томас настаивал на том, что мы можем позволить себе приличные ингредиенты для сэндвичей.
Мое сердце жаждало простоты, вроде как пикника на камне.
Я открыла крышку пластикового контейнера, и воздух наполнился запахом бекона, помидоров и хлеба. Я вдохнула аромат моего второго любимого сэндвича.
— Так вот зачем ты спрятал немного бекона от Уайатта этим утром.
Брукс усмехнулся.
— Я знал, что он будет в безопасности в ящике для овощей, спрятанный под листьями салата.
Он закончил вынимать контейнеры из корзины. Когда все было разложено, он приготовил для нас угощение, в том числе картофельный салат, который Ава приготовила вчера. Брукс, должно быть, заметил, что я вернулась за добавкой. Мы поужинали без лишнего шума, наслаждаясь едой и воскресным вечером, пока озеро сверкало в лучах заходящего солнца.
Мы не стали заполнять часы, проведенные на камне, разговорами или вопросами — нам больше нечего было сказать. Свет померк, и мои веки опустились, но я не могла найти в себе сил уйти. Брукс, казалось, тоже не хотел покидать наше место. Наше место. Боже, я надеялась, что он никогда не позволит другой женщине поцеловать себя на этом камне.
Мы сидели там, пока голубое небо не потемнело и белый полумесяц не выглянул из-за деревьев на горизонте.
— Там звезда. — Он указал на нас. — Загадай желание.
Я закрыла глаза, посылая свое желание галактике, зная, что оно не сбудется.
— Готово.
— Что ты загадала?
Я нашла его руку между нами.
— Я загадала, чтобы ты поехал со мной. Я рассказываю тебе, потому что знаю, что этому не суждено сбыться. Но я все равно это загадала.
Он прижал другую руку к сердцу, его глаза затуманились печалью.
— В другой жизни я бы объехал с тобой весь мир на этом «Кадиллаке».
Но у него был сын. У него был бизнес и жизнь в Саммерсе. А реальность была такова, что мне нужно было отправиться в это путешествие в одиночку. Единственным человеком, который мог бы помочь мне вернуться к себе, была я сама.
— Это была лучшая неделя в моей жизни, — прошептала я. — Спасибо. Я никогда тебя не забуду.
— То же самое, милая. — Он погладил меня по щеке. — То же самое.
По щеке скатилась слеза, и он поймал ее большим пальцем. Я сделала глубокий вдох и начала складывать контейнеры в корзину, стараясь занять чем-нибудь свои руки и разум, прежде чем разразиться проклятым криком, который не смогу удержать.
Я всхлипывала, закрывая контейнер крышкой, когда Брукс взял его у меня из рук и бросил в корзину. Затем он взял мое лицо в ладони и приблизил свои губы к моим, прогоняя поцелуями печаль.
Мои руки обвились вокруг его плеч, а его руки обвились вокруг моей спины, притягивая меня к своей груди, и мы прижались друг к другу.
Корзинка для пикника была забыта на камне, когда мы с Бруксом на ощупь пробирались к его дому. По пути в его комнату наверху мы оставили за собой кучу одежды, прервав поцелуй только для того, чтобы снять рубашки. Когда мы добрались до его кровати, мое сердце бешено колотилось, а тело болело.
Брукс уложил меня, накрыв своим весом. Его руки обхватили мое лицо, а бедра прижались к моим. Его член был твердым и толстым между нами, когда он прижимался к моей сердцевине.
Мы замерли. Наши взгляды встретились. А дыхание смешалось. Его сердце билось в том же грохочущем ритме, что и мое собственное.
— Не забывай меня, — прошептала я. Слишком многие забыли обо мне. Я не могла смириться с мыслью, что Брукс тоже забудет.
— Я буду помнить тебя до конца, Лондин. — Брукс провел костяшками пальцев по моей щеке, оставляя на коже дорожку из искр. — До конца.
Я поднялась и соединила наши губы, отдавая ему все, что у меня было, и доверяя ему все свои осколки.
Может быть, он забудет меня. Может быть, время притупит его воспоминания или их сотрет болезнь. Но я надеялась, что этот поцелуй останется.
Я влюбилась в Брукса. Я вложила это в поцелуй. Если бы у нас был еще месяц или год, мое сердце принадлежало бы ему.
Брукс, этот дом и его семья были такими заманчивыми. Что, если бы я осталась? У меня впервые появился бы дом, обычный, теплый дом.
Даже Томас не дал мне пристанища. Какое-то время мы были как две капли воды похожи друг на друга, но это не сделало нас единым целым. У Брукса был полный комплект. Он был краеугольным камнем головоломки из тысячи кусочков, которая складывалась в одну потрясающую картинку.
Остаться было заманчиво. Но ноющее чувство внутри меня не проходило, сколько бы раз я ни целовала Брукса. Сколько бы раз я ни закрывала глаза и не представляла, как буду жить здесь.
Пазл был собран. Мне нечем было заполнить пустоту.
Поэтому я не открывала глаз и наслаждалась ощущением его рук, скользящих по моей коже, притворяясь, что это не последняя ночь. Я притворялась, что так бывает каждую ночь.
Его поцелуй скользнул вниз по моей шее и остановился на выпуклости груди. Брукс пощекотал щетиной один сосок, прежде чем накрыть его ртом и провести по нему языком, затем проделал то же самое с другим.
Мои пальцы запутались в золотистых прядях его волос, снова притягивая его к своим губам. Я высвободила одну руку и потянулась к ящику прикроватного столика, где он хранил запас презервативов.
Он ухмыльнулся, когда я протянула его ему.
— Ты куда-то спешишь?
— С тобой? Всегда. — Я улыбнулась, ожидая, пока он накроет меня и расположится у моего входа. Быстрым толчком он лишил меня дыхания, заполнив меня полностью.