— Да, — кивнул головой Колобок, внимательно наблюдавший за ним. — Думаю, что вы опять угадали. Она называется Контроль. А руковожу ею в настоящее время я. Да ведь дело, как говорится, не в названии. Верно?
Хар покачал головой.
— Раньше говорили, что не так страшен черт, как его малюют. — Колобок смотрел на него с легкой улыбкой. — Я вас разочаровал или напугал?
Хар хмыкнул. О смысле высказывания он догадался сам.
— Не то, не другое. Это тот самый, знаменитый Контроль?
— Тот самый.
— Страшный, зловещий призрак. Организация, которая не существует. Значит, я буду работать в Конторе, которую большинство моих соплеменников считают прибежищем отщепенцев и негодяев.
Колобок пожал плечами.
— Именно так. Однако общественное мнение — штука не всегда верная. Далеко не всегда. Вас это сильно задевает?
Хар поморщился.
— Да нет, не очень. Просто немного непривычно.
Колобок улыбнулся.
— Думаю, вы быстро привыкните. А отщепенцев и негодяев в нашей организации намного меньше, чем в обычном обществе.
Он посмотрел на Хара.
— Как со временем? Немного осталось?
Хар кивнул.
— Тогда можно встречный вопрос? Как у вас насчет любви?
— К Родине? Или, как говорили в ваших любимых высказываниях, к родному очагу? — Хар решил блеснуть познаниями. — Вполне нормально.
— Один-ноль, — удовлетворенно расплылся в улыбке Колобок. — В вашу пользу. Не знал, что вы тоже интересуетесь старинными словосочетаниями.
— Совсем чуть-чуть. А с любовью у меня все в порядке, — подтвердил Хар. — Я же давал присягу. И не из тех, кто не держит слово.
— Прекрасно. Но я-то спрашивал о другом, — сказал Колобок, все также
благожелательно глядя на него. — Меня интересовала любовь к женщине.
— К женщине? — недоуменно воззрился на него Хар. — Ну, с этим у меня тоже вроде все обстоит нормально. Разве в базе об этом ничего нет?
Колобок ухмыльнулся.
— С вами не легко разговаривать. Да я опять не об этом. Я знаю, что вы -
нормальный гетеросексуал. Я просто хотел узнать, у вас кто-нибудь есть, сейчас?
— Сейчас нет, — Хар отрицательно мотнул головой. Со своей последней подругой он расстался полгода назад, по обоюдному согласию. У него были веские причины придерживаться именно такого образа жизни, но вслух он сказал другое: — С меня вполне хватает непродолжительных знакомств. Не хочу никого обременять.
— Вы не совсем правы, — серьезно сказал Колобок. — Вам это кажется плюсом. Но со временем может стать большим минусом.
Хар пожал плечами, но ничего не ответил. Он, в отличие от будущего шефа, так не считал.
— Что же, — сказал Колобок. — Один-один. По-моему, мы сравняли счет. Будем прощаться?
Хар немного подумал.
— А знаете, я могу попытаться вырваться вперед. Если вы остановитесь
посередине фразы, попробую ее закончить.
— Давайте, — легко согласился его будущий начальник. — Итак, вы нам подходите. Да и данные тестов вполне благоприятны. Так что, если мы окончательно договорились…
Он остановился и вопросительно посмотрел на Хара.
Тоже мне загадка, подумал Хар. Он что, хочет поймать меня на такой ерунде? Или просто решил на первый раз поддаться, чтобы иметь задел на будущее? Скорее всего именно второе. Большой, большой хитрец.
— То мне придется еще немного подучиться, но уже в вашей школе, — с легким вздохом закончил он.
Процедура была понятной и достаточно рутинной. Каждый переход заканчивался одним и тем же — пребыванием в очередном учебном заведении. Назывались они по-разному, но суть дела от этого не менялась.
— Рад, что вы угадали, — расплылся в довольной улыбке Колобок.
Хар покосился на него, но решил больше ничего не говорить. Пока было не его время.
— Мы расстаемся ненадолго, — сказал будущий шеф, вставая. — Я свяжусь с вашим руководством и отправлю им все необходимые документы. А вы заканчивайте дела и прилетайте к нам.
В летное училище Петер поступил с первого раза. Он послал свой кристалл в три высших армейских заведения, выбрав их по справочнику — положительные ответы пришли из всех. Петер подумал и выбрал то, которое было ближе к морю. Он с детства мечтал поплавать в настоящей большой воде, а они жили далеко от моря, хотя речка журчала совсем рядом с домом. А два раза в год, они и есть два раза в год. Чаще у него не получалось.
Увольнительные в училище давали щедро, каждую неделю, так что накупался он вдоволь. Все остальное время занимала учеба. Теоретические занятия были достаточно насыщенными, но длились всего полгода. А потом всех посадили на тренажеры. Петер закончил первый курс достаточно легко. Впрочем, на его взгляд, учебная программа была не особенно трудной. На тренажерах они прокантовались еще три месяца. А потом пришло время начинать учиться летать всерьез.