— Да и Майли не стоит оставлять одну. Она ведь потеряться может, — поддержала друга Дугава.
— Может, оно и к лучшему, — ответил Финист, но на уговоры все же поддался. Решили, что он с Дугавой и Жданом постучится в остальные дома, а Герда пойдет в лес разыскивать подходящую поляну, чтобы они, когда их дело увенчается полным крахом, — Финист в этом не сомневался — не блуждали в потемках.
Найти подходящую поляну оказалось не так-то просто. Леса в Лапии были не такими густыми, как на юге, но из-за высоких вековых сосен казались гораздо более мрачными и дремучими. Иногда вой метели перекрывался заунывной волчьей песней, от которой кровь стыла в жилах. Герда знала, что пока рядом Финист, зверей можно не бояться. Его дар действовал на них гипнотически: если они не становились ласковыми и послушными, то, по крайней мере, обходили лагерь стороной. Финист рассказывал, что за время путешествия его способности сильно возросли. Он чувствовал, как становится настоящим зверолордом — повелителем животных. Этот дар мечтал развить в себе его отец, но так и не успел.
Герда очень удивилась, узнав, что дар большинства сильнейших Стражей мог развиваться и изменяться со временем. Единственной способностью Финиста, данной от рождения, было оборотничество. К десяти годам он научился понимать зверей и птиц, а позже и разговаривать с ними. Раньше он больше просил их о помощи, некотором одолжении или угрожал, склоняя на свою сторону. Теперь же все легче становилось просто приказывать: «Эй, воронье, защитите меня от рыцарей! Лошади, ну-ка станьте в строй и идите смирно!» И они слушались.
Нужная поляна вскоре нашлась. Достаточно большая и ровная, чтобы они все смогли на ней уместиться вместе с лошадьми. Осталось только собрать хворост и разложить костер. Неожиданно раздался треск сучьев, за которым последовал детский плач. Что-то сверкнуло, словно молния ударила, и тут же потянуло дымом. Герда со всех ног бросилась на звук. В глубине леса, чуть в стороне от проторенной дороги перед горящей лысой листвиницей стоял маленький мальчик и испуганно таращился на языки пламени.
— Что случилось? — спросил Герда, бросая пригоршню снега в огонь, чтобы потушить.
— Это не я! Честное слово, я ничего не делал! — судорожно оправдывался мальчик. На вид ему было не больше десяти лет. Одет в серый шерстяной кафтан и штаны, поверх которых накинут потрепанный, весь в заплатах плащ явно с чужого плеча. На лохматые пепельные волосы нахлобучена дырявая шапка, так и норовящая упасть на глаза. Рядом небольшая вязанка хвороста, да все какого-то сырого, для очага не подходящего.
— Тише, я тебя ни в чем не обвиняю, — поспешила успокоить ребенка Герда. — Просто расскажи, что произошло.
— Я собирал хворост... — заговорил мальчик, с трудом преодолевая испуг. — Меня мачеха послала. Сказала, чтоб без него домой не смел возвращаться. А тут такая метель, я заблудился, устал и хвороста почти не набрал — возвращаться нельзя, а так холодно, что руки-ноги закоченели. Не поднимаются совсем. Вот я и споткнулся обо что-то. Упал, а там что-то хрустнуло и как вспыхнет! Теперь меня даже на порог не пустят. Скажут, что это я пожар устроил. Мой отец лесоруб, и у нас кроме деревьев богатства никакого.
— Ничего страшного. Огонь уже погас, а дерево совсем чуть-чуть обгорело, гляди, — мальчик поднял глаза и громко хлюпнул носом. — Да и не виноват ты ни в чем. Скажешь, что ничего не видел, ничего не знаешь, а дерево само загорелось. Молния попала. Да так оно и было.
— Молния зимой? — удивился он. — Такого не бывает!
— Не важно. Главное, что ты тут ни при чем, запомни это. Как тебя звать?
— Вожаненок. Но ты можешь звать меня Вожыком, так меня мама называла, — слабо улыбнулся мальчик.
— А я Герда. Идем, я помогу тебе собрать хворост и отведу домой.
— Но ты не из местных. Почему ты не заблудилась, а я заблудился?
— Это у меня в крови — я дочь лесника. Могу найти выход из любого леса в любую погоду.
— Но тогда оно должно быть и у меня в крови. Я ведь сын лесоруба.
— Просто ты пока плохо ориентируешься, — усмехнулась Герда, про себя размышляя о том, зачем родители посылают маленьких детей в лес особенно по такой погоде. А вдруг действительно пожар или зверь нападет? Неужели им совсем не боязно? Потом на ум пришло, что отец тоже часто посылал ее в лес одну, несмотря на все возражения матери. Тогда и в голову не приходило поинтересоваться, почему он поступал так беспечно.
Хворост собрали довольно быстро, даже немного согрелись и развеселились, играя в снежки. В обратный путь двинулись, когда на небе уже светила полная луна. Ребята, должно быть, уже заждались, но бросить ребенка в беде Герда не могла.