Выбрать главу

В пещере пришлось достать заготовленные на всякий случай факелы. Финист раздал всем по одному — обошел только Вожыка по понятным причинам — и велел держаться рядом. Не хватало как в прошлый раз потеряться.

Шли долго. Пещера состояла из одной широкой совершенно прямой галереи. Гладко отесанные каменные стены без выступов и выемок уходили в бесконечность. Потолок разглядеть оказалось невозможно. Даже световых окон не нашлось — только извечная тьма и тишина вокруг, которую ничтожные людишки посмели нарушить. Теперь неуютно стало всем — путники зябко ежились от холода и все ждали, когда произойдет хоть что-нибудь и бесконечный однообразный коридор закончится.

— Где же твоя истина? — раздраженно спросил Ждан.

— Здесь хотя бы не метет, — ответила Герда, понурившись.

Финист резко остановился, и она налетела на него с размаху.

— Что случилось? — спросила Герда, потирая ушибленное плечо.

— Развилка, — ответил Финист, освещая факелом стенку, разделявшую коридор надвое. — Направо или налево?

Герда судорожно вспоминала содержание дневниковой записи, но там ни слова не говорилось о развилке.

— Может, монетку подбросить? — робко предложила Дугава. Финист покачал головой, выжидательно глядя на Герду. «Сама завела, сама ищи дорогу», — красноречиво говорил его взгляд.

Герда посмотрела направо, потом налево, закрыла глаза и пошла наугад. Финист поспешил следом, чтобы остановить прежде, чем она ударится лбом об стену. Но как только он ее поймал, пещера затряслась и сверху грудой полетели огромные валуны. Финист крепко прижал Герду к себе и зажмурил глаза, понимая, что это конец.

— Финист! Герда! — испуганно закричали остальные.

Лошади вырвались и помчались в проход, где не было завала.

— Стойте! Куда? — поздно спохватились ребята и побежали догонять. Но как только они вошли в галерею, случился новый обвал. Четверо путников ничком упали на пол, прикрывая головы руками. Через мгновение все закончилось.

— Живы? — послышался из темноты голос Ждана.

— Вроде да, — тут же отозвалась Дугава, а сразу за ней Майли. Последним заговорил Вожык:

— Здесь завал! Как же мы спасем Герду с Финистом?

— Нас бы кто спас, — резонно заметила Майли.

— Давайте для начала факелы зажжем. Вожык, поможешь? — Дугава решила послужить голосом разума в сложившейся ситуации.

— Может, не стоит, — слабо возразил мальчик, а потом громко и тяжело вздохнул.

— Стоит, Вожык, стоит. Сейчас самое время начать извлекать из твоего дара хоть какую-то пользу. Ну же, — продолжала настаивать она.

— Я пытаюсь, — ответил Вожык и снова тяжело вздохнул. — Не работает.

— Что? Ты плохо стараешься. Попробуй еще раз. Поначалу не всегда получается, — Дугава в отчаянии повысила голос и сама себе удивилась. Это было так на нее не похоже.

— Говорю же, не получается. Что-то случилось с моим даром. Раньше я всегда чувствовал внутри себя огонь. Когда он рвался наружу, начинались пожары. А теперь я его не чувствую. Совсем.

— Не может быть!

— Дугава, погоди, он прав. Мой дар тоже не работает, — подал голос Ждан. — Попробуй ты.

— Действительно, не выходит, — в ужасе вскричала Дугава. В Стольном, когда ее преследовали Защитники Паствы, она всей душой желала потерять свой злосчастный дар, но никогда всерьез не думала, что он может пропасть вот так неожиданно. Без него она чувствовала себя пустой, беспомощной калекой без руки или ноги. Сделалось очень страшно.

— Итак, мы лишились огня, воздуха и воды, — в отличие от нее Ждан рассуждал очень трезво. — Нужно попробовать землю, ведь мы под землей. Майли?

— Вы-вы что, х-хотите, чтоб я призраков вызвала? — заикаясь, ответила та. — Да я только и делала, что их от себя гнала. Не знаю, как вы, а я рада, что избавилась от этого проклятья.

— Герда говорила, что дар — не проклятье, — горячо возразил Вожык. Он обращался к ней впервые, словно ему, наконец, удалось преодолеть свой страх.

— Именно из-за нее мы здесь и оказались, — зло ответила Майли.

— Так это ведь ты первая к пещере побежала! — не веря своим ушам, вскричала Дугава. Она уже порядочно устала от фокусов истеричной вертихвостки, а уж слушать, как та поносит ее, возможно, погибшую подругу, иллюзионистка точно не собиралась.

— Но предложила-то она, — заспорила Майли. — Ей легко говорить, нашей милой славной Герде. Для нее вообще все легко. Даже при самом плохом исходе для нее бы все обернулось наилучшим образом.