— А в чем проблема? — оглянувшись на меня, спросил Рафик.
Черепаха не отвечая, развернулась и ушла в глубь квартиры. Я молча пожал плечами и пошел следом. Теоретически он знает, что у нас и слух и нюх гораздо лучше, но не всегда применяет к себе. Вроде как в поле полезно, а то, что я могу и дома многое почуять, в расчет не принимает. В каком-то смысле даже приятно, не воспринимает оборотней как угрозу для себя. Если бы опасался, совсем по другому бы думал, но глупо. Всегда надо представлять возможности другого, даже если он не враг.
Не знаю уж, что там Рафик подумал, но вслух он это не озвучил. Что соседи быстро усвоили, так это то, что в нашем присутствии крайне не рекомендуется употреблять словосочетания про матерей и посылать в гинекологическом направлении. Многие оборотни понимают буквально и несколько разбитых голов об этом ярко свидетельствовали. Дошло до того, что команды барж, приходящих из славянской зоны, приходится заранее предупреждать следить за языком и невоздержанных капитаны сами сажали на все время пребывания на острове под арест. Нам в принципе все равно когда люди друг друга посылают во все дырки. Обидно только когда это говорят конкретно тебе, но многие люди совершенно не способны думать, что именно произносят и кому обращаются. Язык с мозгами у них слабо связан и ругательства используется как замена речи, за неумением нормально объясняться.
— Наверное, дело в этом, — пояснил я, заходя в кухню. В углу сидел совершенно черный котенок, с белыми носочками на лапках и старательно вылизывал миску. Убедившись, что там больше ничего не найти, он возмущенно посмотрел на Черепаху, потом подошел ко мне, старательно обнюхал ноги и презрительно фыркнув, переключился на Рафика.
— Он мяукал, — смущенно сказала Черепаха, — я пошла, посмотреть, в чем дело.
— Вы психи, — убежденно сказал Рафик, отдирая котенка от брюк, куда он уже успел вцепиться когтями и суя в руки Черепахе. — Как всех волков с медведями и прочими зверюгами стрелять, так устраиваете массовую охоту, не испытывая ни малейшего сожаления. Деловито, как будто работу выполняли, а потом старательно кормите эту скотину.
— Так те дикие, — удивилась Черепаха, сажая котенка на пол. Он вернулся к миске и, обнаружив отсутствие там еды, в изумлении замер. — Мы живем со стад, и делиться с другими хищниками не собираемся. Вот для его возлюбленных собакомедведей сделали исключение и устроили заповедник. Так их мало и они хоть работают, следы у границы смотрят. Я раньше не понимала, что такое комедия, а теперь знаю. Это когда младшие общаются с собакомедведями. Уморительное зрелище. И те и другие считают что собеседник страшно тупой и очень стараются каждый сигнал передать медленно и отчетливо.
— Да? — изумился Рафик, не желая слушать про собакомедведей, и упрямо возвращаясь к тому, с чего началось, — а кто запретил собак привозить на остров? Они что, не домашние?
— Ну, представь себе, — терпеливо поясняю, — пришел Тед к тебе в гости, а у тебя во дворе пес на цепи грызет кость. Не то намек сильно неприятный, не то издевательство натуральное. Да и не смогут они среди нас жить, взбеситься запросто могут. То тигр рядом пройдет, то медведь, то еще какая росомаха. Собаки ж не соображают, одни инстинкты. Или кинутся, или напугаются до смерти.
Далеко не все в вашем поселке даже сейчас верят в оборотней. Это ты у нас такой умный и информированный по знакомству. Вернее большая часть верит, но с изрядным заскоком. Техник каждому новому человеку совершенно серьезно заливает, что младшие как раз и есть оборотни. Мы, типа племена с тотемом зверей, а они нас эксплуатируют. Если подумать, то очень похоже, по количеству почти одинаково, а работаем руками мы. Младшие себе максимум стада охраняют, а чем на границе занимаются с острова не видно. Его ничем не прошибешь, а переубеждать никому не интересно. Чем больше разной ерунды болтают, тем нам спокойнее. Половина всерьез не принимает, а вторая и не такое слышала и видела, того же Волка из Нахаловки. Народ ходит развлекаться и слушать, когда он поддатый начинает свои сказки рассказывать приезжим. Чем больше выпьет, тем красочнее рассказ. Лучше любого профессионального юмориста.
— Но ведь от него, — упорно гнул свое Рафик, показывая на котенка, — тоже нет пользы и он тупой, с одними инстинктами.
— Не такой уж глупый, — задумчиво сказала Черепаха, глядя на котенка. — Не великого ума, конечно, но соображает.
Рафик повернулся и, хлопнув дверью, вышел.
— Чего это он? — недоуменно спросила Черепаха.