— Завтра разберемся. Что-то у меня крутится, а что не пойму.
— А ты присмотрись к ней внимательно, — сказала Черепаха, ставя тарелку в раковину.
— В смысле? — спросил я уже в спину. Паучиха, как положено всему их противному племени даже не подумала ответить и молча удалилась.
Утром я как всегда поднялся с рассветом. Рафик продолжал нагло дрыхнуть и какое-то время я боролся с желанием заорать у него над ухом. Привык, гад, что за него домовая работает. У нормального разумного в первую очередь мысли о скотине. Она терпеть не будет. Не накормишь, не напоишь, не подоишь вовремя — обязательно начнет мычать, ржать и бить копытом в стену.
У меня до сих пор работников нет. В наших местах бедных не водится. Уж сколько мы отняли всякого разного у крыс, в свое время, что до сих пор не знаем куда девать. Никто не желает помогать даже за деньги, и даже мне. Такому начальственному, красивому и обаятельному. У самих столько скотины имеется, что не знают, как управиться. Как кто новый появляется, мы ему коллективно скидываемся на хозяйство. Новый член Клана сразу понимает, какие мы замечательные.
Он думает, по доброте душевной. Щас. От лишней работы избавляемся. Просто прирезать рука не поднимается, слишком долго считали богатство в лошадях и коровах.
Дашка принципиально не желает этим заниматься, кричит, что у нее промышленное производство и работы и так хватает. Неждан с брательником каждое утро норовят сбежать в гараж, если вовремя не перехватить, а дети еще маленькие. Вот и приходится за лошадьми самому ходить. Кто думает, что это легко и просто, пусть попробует сам. Хорошо еще, что всю остальную скотину сплавил в общественное стадо. Сейчас проще купить мясо, чем самому свинью выкармливать, потом резать и коптить.
Опытным путем я раскрыл секрет индустриализации. Ее проводят ленивые. Гораздо проще у станка поработать несколько часов, чем целый день корячиться на поле или за стадом. Сделал один амулет или ствол для винтовки и, положив ноги на стол, отдыхаешь от трудов праведных. По стоимости вполне сравнимо, некоторые вещи даже гораздо дороже, а в конвейере пока необходимости нет, слишком нас мало. Так что все, что делается для облегчения жизни и улучшения комфорта, изобретается не любящими трудится.
Особенно это касается всяких стиральных машин и грузовиков. Вместо того, чтобы полдня оттирать грязь с одежды, кинешь ее в стирку и ждешь, пока программа кончится. Даже ждать не обязательно, она старательно трясется, крутя своими железными внутренностями, а ты полноценно отдыхаешь. А в грузовике можно за один рейс перевезти вес десятка телег и потом изображать бурную деятельность, копаясь в двигателе или в какой электропроводке. Кто не понимает, уважительно качает головой и проходит мимо. Сразу видно — занят крайне серьезным делом.
Я умылся и направился в сторону кухни, с удивлением принюхиваясь. Там явно что-то готовилось для моего рта, но заниматься этим было некому. Рафик еще спал, Черепаха тоже слегка похрапывала, я это прекрасно слышал. Кстати, если ей сказать, непременно обидится. Почему-то она считает, что спит тихо и подобные намеки крайне неприличны.
— Детям оружие не игрушки, — сообщил я, отбирая автомат из шаловливых ручек. Разбирать она его не пробовала, так, изучала с разных сторон.
Совсем другой вид у девочки, чем вчера. Грязное шматье куда-то исчезло, и наряжено было дите в мою майку, свисающую подолом ниже колен, и чьи-то обрезанные на манер шорт брюки, как бы тоже не мои, с Черепахи станется отдать чужое и страшно удивиться на возмущение — сам попросил переодеть. Свое имущество Черепаха добровольно никому не отдаст. Волосы девочки были чисто вымыты и приобрели темно русый цвет. У собак-оборотней такой иногда бывает.
— А вы бандиты? — наивно хлопая глазами, поинтересовалось вчерашнее приобретение.
— Нет, конечно, — заверил я, садясь напротив и придвигая к себе тарелку с бутербродами. Не только лапать автоматы умеет, завтрак приготовила, чайник тоже кипел недавно и чай заваренный имеется. Посуда, оставленная вчера в раковине, была вымыта и аккуратно поставлена на подставку. Стол тоже протерт и вроде пол вымыт. — Был бы бандитом, за подобные вопросы и за то, что оружие берешь без спроса, непременно взял бы и головой об стену треснул. Потом порезал на куски и спустил в унитаз. А я даже выражаю тебе благодарность, — провозгласил я, — за проделанную работу на кухне. Кушать хочется.
— Как тебя зовут?
— Катя.
— Екатерина м...
— Катя Токарева.
— А чем не устраивает Екатерина?
— А тебя как зовут? — спросила она.