Лисёнок, пробующий поймать бабочку, вызвал такой дружный хохот, что как-то пропустили следующую надпись. А после неё листья на деревьях уже были жёлтыми, и снова летели птицы, шёл дождь, и по реке плыли жёлтые листья, и… и первые редкие снежинки ложатся на землю.
На экране появилось слово: «Конец», потом экран погас, и стали разгораться лампы под потолком. Люди моргали, многие протирали глаза, будто просыпаясь.
– Вот это да! – вздохнул Дим. – Ну и здоровская же штука!
– Ага, – согласилась Катя.
Вставали, собирая детские пальтишки и платки. А теперь куда? Да вон же выход. Пошли-пошли, другим тоже охота посмотреть.
Эркин вёл Алису за руку, а Женя шла за ними, неся его ушанку и Алискины шапочку и шарфик.
Вышли в совсем другую, рядом со сценой, узкую дверь, над которой горела зелёная надпись. «Выход», – успел прочитать Эркин. Прошли вместе со всеми по коридору, повернули, ещё коридор, ещё одна дверь и оказались снова в вестибюле.
– Ну, пойдём теперь всё посмотрим, – сказала Женя.
Алиса согласилась и потянула её к лоткам с пирожными и конфетами. Женя засмеялась:
– Ах ты, хитрюга.
У лотков толпились многие, и Женя, оставив Алису стоять с Эркином чуть в стороне, нырнула в эту круговерть и быстро вернулась с небольшим пакетом. Пакет отправился в сумку «к чаю», а Алисе вручили бледно-зелёный полупрозрачный леденец-листик на палочке. И пошли дальше смотреть и рассматривать.
– Пошли, классы посмотрим, – Артём не дал Саньке и Лильке остановиться у лотков.
Денег-то на такое у них нет, так и глазеть, душу себе травить, нечего. Ещё – не дай бог! – за шакала-попрошайку примут. Санька, подражая Артёму, прошёл, демонстративно глядя в сторону, а Лилька не удержалась. Оглянулась и вздохнула. И тут же убежала, догоняя Артёма. Впрочем, не они одни проигнорировали распродажу. У кого совсем нет, а кто просто не взял денег, обещали же всё бесплатное.
Классами назывались светлые комнаты со столами и стульями, но не как в столовой, а все столы рядами и стулья только с одной стороны, а на стене напротив…
– Это доска, – не очень понятно объяснила Женя.
Эркин кивнул, не вдаваясь в расспросы.
В двух классах столы и стулья были маленькими. Для детей – поняли все. В одном из детских классов столкнулись опять с Артёмом. Санька, размахивая руками, рассказывал, что целых полгода учился перед тем, как их угнали.
– И всё-то ты врёшь, – завистливо сказала Лилька. – Тём, а мы будем учиться?
– Будем, – твёрдо ответил Артём. – Мы отсюда уже никуда не уйдём, так что всё будет.
Говорил, глядя на Эркина, и тот кивнул.
– Дом иметь – великое дело.
– Дом, не дом, а вроде зацепились.
Санька и Лилька рассматривали висящие по стенам картинки, Женя тоже подвела к ним Алису, а Эркин и Артём стояли у окна.
– Обошлось в Комитете?
– Пока да, – Артём сразу и улыбнулся, и вздохнул. – С работой помогли и пособие дали. По пятьсот рублей на человека. И сказали, что проверять нас будут. Ну, нет ли чего на хвосте.
– Верно, – кивнул Эркин. – Визу обычно месяц ждут, и месяц потом в лагере врачей проходят, психологов, место себе выбирают.
– Про месяц и нам сказали. И про врачей, как это, а обязательная ди-спан-се-ри-за-ци-я, – с натугой выговорил он по слогам и поёжился, как от холода. – Боюсь я.
– Я же прошёл, – просто, как о самом пустячном деле, сказал Эркин и честно добавил: – Протрясся, конечно. Но… ты трусы носишь?
– Не, исподники.
– В них и останешься. Догола не раздевают, не сортировка.
Они говорили тихо, перемешивая русские и английские слова.
– Не трусь, малец, – Эркин улыбнулся. – Меня сколько русских врачей смотрело, ни один больно не сделал.
Артём тоскливо вздохнул.
– Видно, не обойтись. А за ради семьи…
– Об этом и думай, – кивнул Эркин. – Ничего дороже нет. И не будет. С жильём-то как?
– У бабки остались. Мужская работа на мне с дедом, а бабская – на ней. И сготовить, и постирать… Лилька-то не потянет, мала ещё. А там… а там видно будет.
В класс вошёл Тим со своими и тоже стал рассматривать картинки и плакаты на стенах. Артём сразу как-то подобрался и по-камерному сказал Эркину:
– Палач, похоже. Ты осторожнее с ним, хуже цепняков такие.
– Нормальный мужик, – так же тихо ответил Эркин.
Артём несогласно мотнул головой, но спорить не стал.
– Лилька, Санька, – громко позвал он своих. – Коли посмотрели, дальше пошли.
Когда они вышли, Эркин решил, что и ему стоит всё рассмотреть получше, да и Алиса оглядывалась на него.
– Своего встретил? – насмешливо спросил его по-английски Тим камерным шёпотом.
– Да, рабом был, – ответил Эркин так же по-английски и тихо, но в голос. И добавил: – Как и ты.