– Новину оденешь?! – ахнула Лилька.
– В школу иду.
Артём бережно положил рубашку на кровать.
– В школу, конечно, надоть, – солидно сказал Санька.
Ларька завистливо вздохнул: реви, не реви, всё равно не поможет.
– Вот тепло станет, – улыбнулся ему Артём, – возьмём тебя в кино.
– Ты обтираться будешь? – спросила Лилька. – Я тебе холстинку принесу.
– Давай, – кивнул Артём, расстёгивая и снимая рубашку.
Баня по субботам, как уж заведено, так что он оботрётся мокрой холстиной и наденет новую, праздничную рубашку, а эту завтра опять на работу. Лилька принесла холщовое мокрое с одного конца полотенце. Артём обтёрся до пояса мокрым концом, растёрся насухо другим, пальцами растеребил кудри и, тряхнув головой, уложил их, надел новую рубашку, застегнул манжеты и аккуратно заправил её.
– Какой ты красивый, Тёма, – сказала Лилька.
Совсем как мамка той зимой… Артём снова тряхнул головой.
– Ладно, вроде деда пришёл.
Войдя в горницу, дед положил на кровать свёрток, оглядел Артёма и кивнул.
– Хорошо.
– Да? – обрадовался Артём. – Я подумал, школа всё-таки.
– И правильно. Нечего оборванцем ходить. А ну, малышня, обедать щас будем.
Когда с писком и гомоном младшие вылетели из горницы, Артём подошёл к деду и тихо спросил:
– У нас деньги ещё есть?
– Есть, – дед зорко посмотрел на него. – Много надо? На что?
– Не знаю. Учиться буду, книги будут нужны, тетради. Лильке с Санькой тоже, слышал ведь, и альбомы ещё, карандаши…
– Учитесь, – твёрдо ответил дед. – На это деньги найдём. Я тоже похожу, потолкаюсь. Найду подработку.
Артём опустил глаза. Он не знал, как спросить о бабке, а знать надо.
– Чего купил?
– Белья прикупил малышне. Придут проверять, так чтоб сменка лишняя была.
Артём кивнул. Тогда в Комитете, выдавая им пособие, сказали о проверке, что придут посмотрят, и если по-глупому пособие протратили или – упаси Бог – пропили…
– Деда, Тёма, – влез в горницу Ларька, – обедать.
Проходя мимо Ларьки, дед потрепал его по вихрастой голове. И Ларька расплылся в щербатой улыбке.
Обедали все вместе за одним столом из общей миски. Первая ложка деда, вторая Артёма – они мужики, добытчики, кормильцы, третья бабки, а потом уже Лилька, Санька и Ларька. Густые горячие щи, каша намаслена. Без мяса, правда, ну так и день будний. Бабка властно хозяйничала за столом, но – Артём за этим следил – никого не обделяла, масло ровно намазано. А что Санька по затылку получил, так за дело – не колобродь ложкой по миске, со своего края бери. После каши пили отвар из сушёной ягоды.
– Ну, всё, спасибо за хлеб-соль, – встал дед, а за ним полезли из-за стола и остальные. – Давай, Тёмка, не след опаздывать. Ты, Лилька, бабке помоги, а нам с Санькой во дворе работа.
Все и так знали, кому что и как делать, но положено, чтоб по слову старшего – здесь говорят: старшака – всё делалось.
Артём быстро оделся и, уже взявшись за ручку двери, обернулся.
– Я не знаю, когда буду.
– Как следует учись, – напутствовал его дед. – Савельцевы никогда хуже других не были.
Артём улыбнулся. Вчера дед это же Лильке с Санькой говорил. А ему перед кулачным боем на Масленицу. Тогда он всех вышиб, кто против него стоял. И сегодня… будет не хуже.
К Культурному Центру со всех концов города собирались люди. В основном мужчины и парни, женщин практически не было. С завода, со строек – в Загорье теперь много разного строят, из разных мастерских, из Старого города.
Эркин никак не думал, что их столько окажется. И смотри-ка, цветных много, недавно приехали что ли? Или просто не пересекался раньше? В вестибюле к нему пробился Артём.
– Здорово. Давай вместе, а?
– Привет, – кивнул Эркин. – Не отставай, малец.
Как все, они разделись в гардеробе и стали оглядываться. У стенда со списками и расписанием клубилась плотная – не протолкаться – толпа. Кто-то, спотыкаясь и явно перевирая, читал фамилии, ещё кто-то, перекрикивая, пытался разобраться в расписании.
Эркин решил не лезть в эту кучу и подождать. Должен же появиться кто-то знающий и объяснить, кому и куда идти.
– Привет, – подошёл к нему Тим, свысока оглядел стоящего рядом Артёма. – Долго эта неразбериха ещё будет?
– Не знаю, – пожал плечами Эркин.
В учительской тоже стоял шум.
– Ну как их развести, там же неграмотных полно.
– Да, у расписания не протолкаться.
– И никто ничего не понимает.
– Да перекличку устроить, – сказала Полина Степановна. – И по классам развести. Кто у нас самый командир? – она улыбнулась. – Мне-то их не перекричать.
Джинни робко улыбнулась. Вчера у неё всё прошло очень хорошо. Но вчера были дети, а сегодня… и в самом главном своём страхе она никому не могла признаться. Там… там цветные, рабы, да, бывшие, но их-то как учить?