Сделав заказ, Ньюмен, когда официант отошёл, спросил Ларри о сыне, кивнул, услышав, что всё в порядке, ответил на встречный вопрос о своей семье, что тоже всё хорошо. Им принесли салат, и они приступили к трапезе.
– Перед Пасхой всегда горячка.
– Да, сэр, – кивнул Ларри. – Заказов много.
Он понимал, что это всё так, для затравки, и пригласили его для разговора о другом, но о чём? Догадаться, а, значит, и подыграть он не мог. Ньюмен почувствовал его затруднение и понял, что надо идти впрямую.
– Я хотел поговорить с вами, Лоуренс, о… Левине.
Ларри удивлённо посмотрел на него. Зачем? Ведь на том заседании вроде бы всё необходимое было сказано.
– Сэр?
– Да, о Маркусе Левине. Вы ведь… жили у него?
– Да, сэр, – очень спокойно ответил Ларри.
– О его смерти ходили разные слухи, – Ньюмен заговорил тише. – Официальная версия показалась нам неубедительной, но провести тогда своё расследование мы не смогли. Вы знаете… правду?
– Да, – твёрдо ответил Ларри, даже не прибавив положенного обращения.
– Кто его убил?
– СБ, – Ларри улыбнулся не своей обычной, а жёсткой, даже злой улыбкой. – Лично майор Натаниел Йорк.
Ньюмен изумлённо вскинул брови.
– Вот как? Тогда… тогда многое понятно. Вы смогли бы рассказать об этом на заседании?
– Да, сэр, – Ларри уже вернулся к своей обычной манере.
– И описание похищенного?
– Да, сэр. Я помню.
Ньюмен кивнул, и они приступили к рыбе.
– Нас удивило тогда, что похищенное исчезло и не всплывает даже на тайных аукционах и уголовных играх. Мы догадывались об исполнителях, потому что полиция практически отказалась работать по нашему запросу. Сейчас СБ вне закона, это многое меняет, – Ньюмен говорил и ел одновременно, получалось это у него очень естественно и даже элегантно. – Видите ли, Лоуренс, – Ларри еле заметно вздрогнул: он ещё не привык к такому обращению, – Лига защищает своих членов, и мы – не полиция, у нас нет сроков давности. Вы поняли меня?
– Да, сэр, – твёрдо ответил Ларри.
Ньюмен кивнул.
– На ближайшем заседании мы выслушаем вас. Недели через две. Вас устроит?
– Да, сэр, – кивнул Ларри.
Им принесли в маленьких чашечках чёрный, необыкновенно ароматный и нестерпимо горький кофе.
– Когда я только начинал, – задумчиво сказал Ньюмен, – я год стажировался у Старого Левине.
Ларри удивлённо посмотрел на него, и Ньюмен улыбнулся.
– Да, это было очень давно, и был жив ещё дед Маркуса. Правда, он уже не работал, и Старым Левине стали называть отца. А Маркус был уже не Младшим, а Молодым Левине и любил шалить и озорничать в работе. Конечно, за год нельзя проникнуться духом, но эта стажировка даёт очень много. Поэтому мы и сохраняем эту традицию.
Ларри понимающе кивнул. Ещё на том заседании, где его приняли в Лигу, ему сказали об этом и о том, что через два года Лига направит на стажировку к нему. Это его обязанность как полноправного члена Лиги.
Счёт был огромен по представлениям не только Цветного квартала, но и многих белых, и Ларри про себя поблагодарил то ли Бога, то ли неизвестно кого за то, что сообразил носить с собой много денег. Ему хватило и оплатить свою долю, и оставить чаевые.
Перерыв на ленч уже заканчивался, и Маркет-стрит заполнилась возвращающимися на работу служащими. Разговаривая о погоде и прочих пустяках, ювелиры дошли до магазина Ньюмена, попрощались рукопожатием, и Ларри поспешил к себе. Открыться надо вовремя, а для этого он должен войти в магазин до часу.
Входя в салон, он снял с двери табличку: «Извините, ленч», – и прошёл в кабинет. Проверяя себя, взглянул на запись в ежедневнике. Да, сегодня должны прийти за серьгами и ещё за цепочкой с подвеской-трилистником. Отлично, всё давно готово.
День катился своим чередом. Ларри работал в мастерской, выходил к покупателям, выдал заказы и принял четыре новых: один большой и срочный и три обычных, оформил все бумаги, обновил витрины заказов и на продажу. Джонатан будет доволен: все крестики из клада ушли за очень хорошие деньги. И завтра уже можно идти в банк, не стоит накапливать слишком много в сейфе.
В четыре часа он вышел опустить жалюзи под общий грохот и звон стали по всей Маркет-стрит, попрощался с охранником и, закрыв изнутри входную дверь и выключив свет в магазине, вернулся в мастерскую. Час безотрывной работы. Его час.
Работал он чётко и без излишней спешки. Ювелирное дело не терпит болтовни и суеты. Но, работая, он думал о своём. А ведь субботу придётся прихватить. Два часа утром. Но он возьмёт с собой Марка, и они будут вместе. А на следующей неделе надо будет поговорить с Дэннисом. К осени, когда Марк пойдёт в школу, надо решить проблему с домом. Ему надо думать о семье, а семья должна жить в доме. Меблирашки и пансионаты для одиночек. Как же выкроить время? Самый реальный вариант: пожертвовать одним из рабочих часов. Салон должен быть открыт в положенное время, ленч – у всех ленч, так что… Пожалуй, тогда в субботу поработать подольше, накопить задел и в понедельник звонить Дэннису, просить о встрече.