Когда перед ним встала белая громада дома, Андрей изумлённо присвистнул. Ну, никак не ждал. Думал: обычный трёхэтажный дом, ну, в четыре этажа, ну, длинный, а тут… Людей у подъездов не видно, видно, кто на работе, кто обедает, так у кого бы спросить? Он медленно шёл к дому, оглядываясь по сторонам и увидев маленький магазинчик, обрадовался. Здесь-то точно всех знают.
Встретили его, ну, не как старого знакомого, но весьма радушно. А вот разговора не получилось. Нет, навести разбитных тёток на нужную тему он сумел и даже узнал, что Мороза они знают, что парень тот хозяйственный, спокойный, не пьёт, работает честно, ну и живёт соответственно.
– А живёт он где? – вклинился Андрей в их скороговорку, когда его уже подталкивали к двери, потому как перерыв обеденный уже начался.
– А тебе на что?
И его выставили за дверь. Андрей сплюнул от досады и выругался. За что немедленно услышал из-за двери обещание скорого знакомства с милицией. Связываться и заводиться он не стал и решил походить вокруг дома в надежде натолкнуться на какую-нибудь старушку. Те тоже знают всё и всех, и поговорить любят. Томсониха, помнится, каждый вечер ему про весь квартал такое рассказывала… будто сама в каждой спальне сидела.
Но наткнулся он на однорукого мужчину в военной форме без погон и к тому же оказавшегося комендантом. Знать-то тот по службе всё знал, но Андрей сразу не понял, а почувствовал, что на лёгкой трепотне не проскочишь и придётся раскрываться.
– Ищешь кого?
– Да, Мороза. Эркин Мороз.
– Угу, – Ванин внимательно оглядел стоящего перед ним высокого белокурого парня в светлой, явно нерусской куртке. Приблатнённый, но напоказ не выставляет, ладно, посмотрим. – И зачем он тебе?
– Потеряли мы друг друга в Хэллоуин, – Андрей сам не знал почему, но решил держаться до последнего. – Я в Комитете узнал, что он здесь, а квартиру не знаю.
– Понятно, – кивнул Ванин. – Когда, говоришь, потеряли?
– В Хэллоуин, там ещё, в Алабаме. Резня же была, может, слышали. Меня ранило, ну, пока отвалялся, то да сё… – Андрей улыбнулся, надеясь, что на этом расспросы окончатся.
– Ладно, – Ванин тоже улыбнулся. – Подходи сюда к пяти, покажу.
– Спасибо.
Андрей понял, что разговор окончен и лучше сматываться. Он ещё раз улыбнулся, распрощался и ушёл, чувствуя на спине взгляд коменданта.
Что ж, может, и к лучшему, если к Эркину он придёт не один. Андрей попросту трусил. Трусил настолько, что сам себе в этом признавался.
Убедившись в уходе парня, Ванин пошёл к себе. Надо, пожалуй, с Комитетом переговорить, с какой-такой радости они информацию раздавать стали. Если парень не соврал, то должен был там засветиться…
Теперь Андрей шёл не спеша. Надо как-то убить время до пяти часов. Сейчас уже второй час пошёл, надо думать, так что больше трёх часов болтаться. Ладно, тогда сейчас в Комитет, а потом поесть где-нибудь. Ладно, перекантуемся.
В Комитете его с порога встретили вопросом в несколько голосов:
– Ну, нашёл брата?
– Нету его дома, – мотнул он головой, протягивая свои бумаги. – Вот, оформился я.
– Давай-давай.
– А брат твой на работе, наверное.
Андрей кивал, соглашаясь. Конечно же, Эркин на работе, где же ему ещё быть.
– Жить будешь у брата?
– Да, – твёрдо ответил Андрей. Что и как потом ни будет, а пока так.
– А чего ж ты Ванину не сказал, что вы братья? – спросила женщина, заполнявшая его карточку.
К этому вопросу Андрей не готовился и на секунду растерялся. Ванин – это комендант? Значит, позвонил сюда, а здесь он про брата сам сказал, чёрт, что же делать? Не знаешь, что врать, говори правду. Или молчи. Отмолчаться не удастся. Значит, правду. Или полуправду.
– По привычке. Мы там, – он взмахом головы указал куда-то за стену, – скрывали, что братья.
Понимающие кивки, улыбки. Сошло.
– Ну, раз и с работой, и с жильём улажено, то давай и ссуду оформим.
Андрей заинтересованно кивнул. И сколько же ему отвалят? И удивлённо приоткрыл рот, увидев, какие цифры выписывают в ведомости. И только безмолвно кивал на предостережения о последствиях неразумных трат и обещаниях проверок.
И на улицу он вышел в том же обалдении. Это ж… ну, ни хрена себе… Ну… ну, живём! И как комитетские не боятся такие деньжищи у себя держать? Хотя… хотя не каждый же день приезжают, и должно быть заранее известно, когда и сколько, а там… а там не твои проблемы, Андрей Фёдорович, не суй нос в чужие дела, до крови прищемят. Но то-то, не сильно, но заметно, что при оружии все.
Деньги он спрятал в сумку: пачки-то увесистые, побольше той, премиальной за выпас. А о других виденных им пачках в банковских бумажках, как их, да, бандеролях, он предпочитал не вспоминать. На вокзальных часах три. Ещё два часа. И Андрей отправился на поиски подходящего заведения, чтобы без помех, спокойно и не слишком дорого поесть. А то голова кру́гом, а жратва – она успокаивает.