На природоведении не писали. Слушали, рассматривали карты и картинки, сами рассказывали. Было интересно. Когда дошло до карт, Тим снова всех обставил. Карты, планы, чертежи – всё ему без проблем. Да чего там, по всему Тим впереди, только в русском Эркину удаётся обойти его, и то… начинал Тим со всеми, как неграмотный, а тоже… ещё пара недель, и без прописей обойдётся.
И когда они вдвоём шли к дому, Эркин так и сказал:
– А ты здоровско… карты, планы, английский… всё-то ты знаешь.
– Я ещё много чего знаю, – усмехнулся Тим, но голос звучал не очень весело. – Нас ведь всему учили. Кое-что я бы и забыл с радостью, да вот… – он вдруг выругался. – Помнится.
Эркин кивнул.
– Понятно. Хочешь забыть, а не можешь, а нужно вспомнить, так тоже не можешь. Не хозяева мы самим себе.
– Я понял, – Тим вздохнул. – Нам ведь не на руку, на душу клеймо поставили.
– Сам додумался? – глухо спросил Эркин.
– Нет. В нашей десятке парень был, Чак, так он всё кричал, что рабы мы и в жизни, и в смерти.
– Кричал? – недоверчиво хмыкнул Эркин.
– Кричать и шёпотом можно, – усмехнулся Тим. – Вы, что ли, не трепались втихаря?
– Было дело, – кивнул Эркин. – Только не об этом. Вам сколько было отпущено?
– Чего?
– Лет. Ну, до какого возраста держали?
– Ну… – Тим недоумевающе пожал плечами. – Ну, пока хозяину нужны. Хозяин решал.
– А нам… двадцать пять лет и финиш.
– Финиш? – переспросил Тим.
– Не знаешь, что ли? – Эркин дёрнул в злой улыбке шрамом. – Финишный этап – этап на небо.
– Я-то знаю, – Тим искоса быстро посмотрел на него. – А ты это откуда знаешь? Так только… в двух местах говорили.
– Слышал как-то, – пожал плечами Эркин.
Они говорили по-английски, не замечая этого. Оба, стоило заговорить о прошлом, переходили на английский. И когда после недолгой паузы Тим спросил, читал ли Эркин про вторую очередь Культурного Центра, то спросил он по-русски. И ответил Эркин тоже по-русски.
– Читал. Спортивный зал будет. И ещё писали, что надо стадион строить.
– Стадион – это здоровско.
Как всегда, подходя к дому, Эркин нашёл взглядом свои окна. В кухне горит свет, значит, Женя его ждёт. Окна Тима выходили на другую сторону, но он и так знал, что Зина не ложится, ждёт его.
– Ну, бывай.
– Бывай.
Коридор второго этажа был пуст. Детвора с наступлением тепла гуляла на улице, но сейчас уже спит, а кому завтра на работу в первую смену, так те тоже уже легли. И Эркин невольно, не отдавая себе отчёта, шёл бесшумно, как мимо спящих камер в Паласе.
Звонить Эркин не стал, чтобы ненароком не поднять Алису, и открыл дверь своими ключами. Привычно щёлкнул выключателем, но… но Женя почему-то не встречала его. И шлёпанцев нет на месте. А в кухне свет. Что-то случилось?!
Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, Женя, открыв рот, рванулась в прихожую, но Андрей неожиданно ловко задержал её, шепнув:
– Сюрприз!
Женя мгновенно поняла и фыркнула сдерживаемым смехом.
– Женя! – позвал Эркин, и в его голосе явно звучала тревога.
– Эркин! – Женя погрозила пальцем Андрею. – Иди сюда, посмотри…
Она не договорила, потому что Эркин уже стоял в дверях кухни.
Андрей откинулся на спинку стула в небрежно-развязной позе.
Стоя в дверях, Эркин недоумевающе переводил взгляд с Жени на сидящего за столом белобрысого парня в тёмно-синем махровом халате. И его молчание становилось тяжёлым.
– Эркин, – Женя вокруг стола пошла к нему. – Ты что, не узнаёшь?
И так же медленно начал вставать из-за стола Андрей. Молчание Эркина, его расширенные в немом крике глаза, беззвучно шевелящиеся губы…
И одновременно Андрей встал, а Эркин оторвался от дверного косяка. Они шагнули вперёд и, столкнувшись, обняли друг друга. И только тут Андрей расслышал шёпот Эркина.
– Прости меня.
И не поверил услышанному.
Наконец, не расцепляя объятия, Эркин откинул голову, чтобы увидеть лицо Андрея.
– Андрей, ты… ты живой?
– Ага, – широко ухмыльнулся Андрей.
Он уже начал беспокоиться: не зашёл ли слишком далеко в своём стремлении к розыгрышу, и был готов сделать и сказать что угодно, лишь бы Эркин успокоился.
– Здравствуй, братишка.
– Здравствуй, – кивнул Эркин. – Ты… – он говорил медленно, будто только учился говорить. – Ты давно приехал?
– Сегодня, на «зяблике». А ты что, в школе был?
– Да, – всё так же медленно ответил Эркин.
И тут вмешалась Женя, затеребила их, заставила Эркина вернуться в прихожую, снять и повесить куртку, разуться, ничего, пусть в носках, пол чистый, сейчас чай будем пить. Эркин со всем соглашался, но его отсутствующее выражение всё больше не нравилось Жене. И Андрей не узнавал Эркина. Он пытался балагурить, шутить, но Эркин словно не слышал его шуток и только молча смотрел на него.