«Угу», — подумал я. «Хорошо, что он еще не допер до простой мысли что это я английский знаю в пределах школы со словарем, а остальные и русского не знают».
— Сканеры тоже наводят на интересную мысль. Может, поделишься, ты набрел на библиотеку Ушедших?
— Нет. Но их книги ты видел неоднократно.
Он поднял удивленно брови.
— «Спички» знаешь? Такая палочка, сантиметров в 10 длиной и на конце черный цилиндрик, на палочке надпись.
— Кто-ж не знает, — озадаченно сказал Борис. — Их даже не покупают, никто не знает, что с ними делать.
— А ничего и нельзя. Их вставляют в специальный считыватель и смотрят текст. Такая пластина белого цвета размером с книжку без обложки, что в киосках продают для чтения в электричке. Она цельная, но внутри должен быть элемент питания. То ли сел от времени, то ли подзаряжать неизвестно откуда надо, но вставляй не вставляй толку никакого. А может, стерлось вся информация. Там серьезный НИИ нужен разбираться, нам не потянуть.
— А пластина эта называется «Зеркало», — задумчиво сказал Борис. — И тоже никто не знает, куда ее приспособить. А озадачу я, пожалуй, кой-кого.
— Не уверен, что стоит. Неизвестно еще кто и что там вычитает. Некоторые вещи лучше не трогать, вонять не будут. Мы не археологи и не историки.
— И много ты такого интересного знаешь?
— А тебе наверняка таскают разные Вещи, которые неизвестно зачем нужны. Никогда не поверю, что у Кулака нет кладовки, где все это валяется. Можем зайти и посмотреть. Не за бесплатно естественно.
— Зайти — это с этой… Марией Волковой по прозвищу Черепаха? Кто она тебе собственно?
— С ней. А кто… Это сложно. По здешним законом никто. Считай младшая сестра.
— Вот и договорились — заходите в любое время, поторгуемся. Заодно и познакомимся, — он улыбнулся.
— Возвращаясь к твоему списку. Ничего этого, кроме биноклей у меня нет. Спрос на микроскопы как понимаешь минимальный. Видеописьма отсылать домой еще почту не придумали, а передачи «Слабо» где все падают, в зоне тоже нет. С электроникой вообще на зоне проблемы. Но у заводских кланов есть локальные сети. Можно попробовать через них. Только это будет стоить, — он посмотрел со значением.
Я пожал плечами.
— Сколько надо, столько и будет.
— Ладно, это мы проехали. Теперь дальше. Инструменты для кузнецы, включая для мелких работ, пресс до 10 тонн, разная белиберда для химлаборатории, инструменты для ювелира, станки — токарный, фрезерный, сверлильный без электроники образца мохнатых 60-х, наборы инструментов на все случаи жизни и обязательно хорошего качества. Да уж, — скептически сказал он, — тебе не иначе как Бош подавай в оригинальном виде. Масса разных резцов, пресс-формы для пластика, трубы опять же пластиковые разных диаметров. Кроме кузнечных инструментов и труб ничего этого нет. Все на заказ.
Дальше ты меня убиваешь на месте. Чистые металлы в количестве каждый до сотни килограммов на первый случай. Латунь, магний, алюминий, хром, марганец, кобальт, никель, медь, цинк, мышьяк, олово, вольфрам, платина, ртуть, свинец, молибден, тантала и на закуску бронза, ферросплавы, сплавы вольфрама и молибдена в широком ассортименте.
Ты в школу вообще ходил? У них разный вес. Сто килограмм латуни и никеля имеют разный объем. А ферросплавы бывают в виде фольги, листов, прутов диаметром от 120 до 1 мм. Они вообще бывают десятков разных видов в зависимости от того, для чего их используют — для легирования стали, производства чугуна или разных сплавов. Можно еще в виде проволоки. Впрочем и медь бывает листами, кровельная и еще десяток вариантов. Короче, пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что.
Я поднял руки, демонстрируя полную капитуляцию.
— Ты прав, я не очень представляю, что мне нужно. Есть там такой Мастер с большой буквы М и у него есть куча интересных идей. Вот только он сам пока не очень понимает, что именно хочет. Говорит надо попробовать, а мне таскаться и задавать дурацкие вопросы некогда. Что можно, то и бери.
— Я начинаю думать, — сообщил Борис, — что изрядно продешевил, бегать придется много, а в конце ты скорчишь недовольную рожу и скажешь что гранаты не той системы. По справедливости мне все-таки процент положен.
— Вот только без этого, — поспешно сказал я. — Договор есть договор, при продлении предъявишь претензии. Можем это и пересмотреть, но только через год видно будет. Пока что могу только пообещать что, если получится то, что он хочет сделать, то все через тебя уйдет.
— А что именно не скажешь?
— Зачем говорить раньше времени? Поживем — увидим. Оторвут с руками. А еще, наверняка у тебя есть свои наработки по производству и технологии 19–20 века. Я покупаю.