Я помог Торопыге снять с коня большой кусок брезента и завернуть в него тело. Самый тихий из всей компании и незаметный, но всегда при деле. Так оно обычно и бывает, кто не устраивает скандалов по поводу дополнительной работы, тот ее и делает. Мы перекинули покойного Дядю поперек крупа и привязали к лошади, чтобы по дороге не свалился. Конь недовольно косил глазом и норовил сбежать, не дожидаясь пока труп закрепят. Не нравился ему запах крови и эта нехорошая тяжесть.
Я кстати его прекрасно понимаю. Кому это надо, тащить до берега, а потом все равно в яму закапывать. Что просто так оставить на месте гибели, что там зарыть, все равно в землю уйдет. Не сразу, так через желудки падальщиков. Все вернемся в природу. Не все равно, где землю удобрять? Это для живых есть разница — мертвым все равно. Ладно еще когда родственники у землян приходят покойника проведать, так у серба таких не наблюдается и памятник ему без надобности. Зря Зверь говорит про наши странные обычаи, у них ничем не лучше.
— Что сидим с кислыми рожами? — спросил Рафик после часа молчания.
С утра, как положено, выкопали могилу, похоронили и поставили самодельный крест. Потом они долго разбирались, кто помнит молитвы. Рафик вроде мусульманин, Даша не то католичка, не то иудейка, остальные теоретические православные.
Теоретические, потому что понятия не имели что именно положено говорить. Совместными усилиями с запинками и спорами выдавили «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. АМИНЬ!»
Аминь, с облегчением, что избавились от непосильного труда, хором сказали все, включая Рафика. Даже я знаю, что отпевают не так. Этот кусок мне тоже достался от Зверя. Когда у него мать болела, он узнавал, как это вообще бывает. Из особо яркого у меня в памяти прекрасно сохранилась реклама в Интернете. Свято-Богоявленский мужской монастырь. Рекомендуемые пожертвования:
сорокоуст — 50 рублей
поминовение на полгода — 100 рублей
поминовение на год — 180 рублей
вечный помин (пока стоит обитель) — 1000 рублей — высылается свидетельство.
Коротко и ясно. За длительный срок — скидка. И хорошо звучит пока стоит обитель. Я предпочитаю верить в новое рождение, тем более что есть записи о помнящих прошлую жизнь. Уж не знаю, откуда в Народе могут взяться праведники. У меня так за спиной, если считать перебитых из пулемета, наберется могил на хорошее футбольное поле. Да и без них хватает. Хотя за Быстрого потока и порубленных зеленых мне предки многое спишут. Мы этих штук про «подставь другую щеку» не понимаем, лучше уж вместе с евреями про око за око и зуб за зуб, только без многотомных комментариев скопившихся за пять тысяч лет. У нас за шестьсот столько набралось, что я вообще не понимаю, как они жить могут. Раз в столетие, максимум в два, надо собирать комиссию из авторитетных разумных и чистить законы от не отвечающих окружающей жизни. Иначе легко дождаться реформаторов с топорами.
А оставлять могилу, не навалив на нее камней, абсолютно бессмысленное дело. Все равно звери разроют, только не мне им указывать. Вполне взрослые и сами соображать должны.
— Что, думали проехаться по реке без проблем? — продолжал между тем возмущаться Рафик. — Три недели вверх по реке, потом пару месяцев по земле не заглядывая в опасные места. На той стороне вас уже поджидает баржа, которая неторопливо спустилась и снова поднялась уже по другой речке. Загрузились и с комфортом домой!
— Вот вам, — он продемонстрировал фигу. — Не будет легкой прогулки. Самая обычная зверюга на дороге встретилась и пишите надпись на надгробье. Два дня всего плывем и такое!
Никто, — он повысил голос, — НИКТО не знает, что нас ждет дальше. Вот он, — Рафик показал на меня, — всю жизнь по таким местам ходит, и в первый раз эту тварь увидел. А вот не были бы такими идиотами и шли хотя бы вдвоем, может, и успели бы застрелить. Карта эта никакой гарантии не дает, уже видели, что реки по другому руслу идут. Сдвинулось от времени. Поэтому всем быть предельно внимательными и смотреть по сторонам. Еще не хватает заехать прямо на барже в очередную аномалию. Тогда уж лучше верхом, чем проверять на себе последствия.