Эльф деловито намазал тыльную сторону ладони густой и противно пахнущей мазью, потом прижал кругляш и тихо сказал:
— Терпи.
Боль была как при ожоге и я невольно дернулся.
— Все, — сообщил эльф и быстро протер место ваткой со спиртом. На руке четко отпечатались иероглифы.
— Как в концлагере, — пробормотал я себе под нос.
— Это не татуировка, но что-то вроде. Не сходит, но и не мешает. Потом сама исчезнет и будет видна только под ультрафиолетовой лампой. Теперь ты не потеряешься. А если у тебя сопрут жизняк или сам потеряешь, — он протянул мне кругляш, — воспользоваться им другой не сможет. Надо предъявить еще и руку. Потом сам поймешь — для наших мест это удобство, а подделать такое могут считанные… хм… эльфы, но они не станут. Иди, садись.
Я сидел, с интересом разглядывая в окно деревянную церковь с православным крестом на куполе, когда хлопнула дверь и в зал вошел здоровый мужик под два метра ростом с бритой головой и телосложением шкафа в синем запачканном маслом комбинезоне. Он деловой походкой направился прямо к столику и начал что-то выяснять. Толстяк отмахивался и очень скоро оба повысили голос. Народ с интересом прислушивался.
— А я говорю, не твое дело!
— А мне чхать, что там написано в твоих идиотских инструкциях, все равно завтра никому не будет дела до них. Некогда мне ждать, пока ты согласовывать будешь, можешь сэкономленные продукты в карман положить.
— А не пошел бы ты!
— Я пойду, — нависая над столом, орал мужик, только ты еще быстрее пойдешь. Начальник херов…
К столу подошел эльф и что-то тихо спросил. Потом кивнул и достаточно громко, так что услышали все, сказал:
— Нам же работы меньше, что ты выкобениваешься Серега?
— Совсем другое дело, обрадовано сказал шкаф. — Эй, — обращаясь к залу, заорал он, — кто тут Михайлов?
Я встал.
— Жизняк где? — подойдя, поинтересовался он. — Ага, вижу. В руке не держи, положи в карман и на пуговицу застегни, цепочку потом найдешь. Меня зовут Борис и Рафик попросил тебя забрать. Бери вещи и пошли. Это у тебя что, СВД? Может и патроны с собой есть?
— Есть, — настороженно ответил я. — 900 штук.
— И магазины с прочими принадлежностями тоже притащил? Ну, хоть один предусмотрительный попался, — прокомментировал он утвердительный кивок. Патроны здесь не хуже валюты идут. Еще что полезного имеется?
— Ноутбук на 6 ГБ оперативной памяти, 160 ГБ на жестком диске и куча дисков на предмет выживания и оружия.
— Может и художественная литература имеется?
— Много чего есть. Что попадалось, то и качал. Откуда я знал, что понадобиться? Все что про эльфов с разными гномами и вампирами было, скачал, даже если бред сивой кобылы. А больше почти ничего и нет. Немного лекарств на случай первой помощи. Смена одежды и всякая мелочь вроде зубной пасты. Все равно у кого лишнее, свыше сорока килограмм, выбрасывают, как при посадке в самолет.
— А про Рафика как узнал?
— Спросил у эльфки на медкомиссии.
— Вот так просто взял и спросил?
— Вот так взял и спросил, — сердито ответил я.
— Ты не обижайся, — ухмыльнулся он, — но ты первый, который просто взял и спросил. Может, потому и ответила. А то все больно хитрые и норовят подъехать через левое плечо, чтобы почесать за правым ухом. Хотя, может, ты ей понравился, — он повернулся на ходу и подмигнул. При этом я впервые заметил, что у него нет левого уха, а на его месте только шрам. Да не такой уж и молодой был, за сорок точно. Но при росте под два метра и весе за сто двадцать килограммов жира не было совсем, сплошные мускулы. Это явно не байкер из кино со здоровым брюхом. Этот приложит — голова оторвется.
Разговаривая, мы шли по улице между домами, построенными явно без всякого плана. Дорога извивалась и петляла, иногда возвращаясь назад. В таких случаях Борис шел напрямик, не стесняясь протопать по огородам. Один раз сзади по этому случаю раздался женский крик и проклятия по-польски. Поминали курву и чью-то мать. Борис даже не обернулся. Вся обстановка страшно напоминала захудалый райцентр. Вроде бы новые дома, дерево еще не потемнело, но улица не асфальтированная и после дождя явно превращалась в одну большую непролазную лужу. Покосившиеся заборы, с выломанными планками и пьяные голоса, доносящиеся из открытого окна. Колодец на улице, у которого стояли две девушки с ведрами, с интересом уставившиеся на нас и неизменная деталь за заборами — будка для отдыха, мечта дачника. Тут мы неожиданно вышли к реке. Вдоль деревянной пристани стояло несколько неказистых барж, на которых что-то грузили и разгружали. Причем транспорт был самый разнокалиберный. От телег запряженных лошадьми, до нескольких грузовиков среди которых попадались явно ездящие на дровах, как во время войны.