Петров снова не почувствовал фальши слова. И это уже насторожило всех.
Роу первый уловил эту настороженность. Он предложил:
— Думается, Джулио, пора включаться в работу — этот художественный спор может затянуться.
— Нет! — восстал Броуде. — Нет. Он мне нужен, этот спор.
— Это не спор, — ответил Петров, — это всего лишь пожелание зрителя художнику.
— Вы не зритель. В крайнем случае, вы историк.
— Все мы немного зрители и немного дилетанты… — печально ответил Джулио и спросил у Роу: — На буровую пойдем вместе?
— Нет. Вы пойдете с Броуде.
Жак с недоумением посмотрел на необычно жесткое лицо Роу.
Буровики опять переглянулись и поерзали — творилось что-то непонятное. Так не говорили уже многие десятилетия. Во всяком случае, никто из присутствующих не слышал таких, приказных ноток. Разве только в исторических игровых фильмах или пьесах.
Приказывать равным себе — невозможно. Любой, кто становился в тот или иной момент старшим в какой-либо группе, в то же самое время бывал иногда самым младшим в какой-либо иной. Важны способности и желания. И если люди работали в этой группе или в другой, то делали это только по собственной воле, потому что им нравилось это дело, а не иное. И приказывать таким, одергивать их — бессмысленно. Поэтому и формы и тон приказов давным-давно отошли в прошлое. А Роу их восстанавливал. И не взбунтоваться против этого люди не могли.
Не волновало это только Петрова. Он воспринял приказ как само собой разумеющееся. Хотя, впрочем, и он взглянул на психоаналитика с легким насмешливым удивлением.
— Что ж… Я готов, — ответил Джулио и беспомощно огляделся — он не знал, куда идти и что делать.
— Броуде, покажите ему дорогу на вышку. И проинструктируйте.
— Роу, я не понимаю… — слишком тихо и медленно, чтобы скрыть назревающее бешенство, протянул Броуде.
Но Роу властно остановил его:
— Объяснения потом. Сейчас — действуйте. — Понимая, что Броуде не из тех, кто может оказаться смятым такой напористостью, добавил: — Так надо.
Вероятно, Броуде кое-что понял, потому что он уловил полное несоответствие поступков и тона ритму речи Роу. И даже не понимая их причин, все-таки подчинился: очевидно, это требуется Роу. Зачем и почему — не так важно. Важно, что оно, такое поведение, видимо, кому-то требуется. И поскольку Роу умышленно — это было заметно — не сопровождает Петрова, а остается, он неминуемо должен был объяснить остальным свое поведение. Роу это понимает. Когда объяснит, возможно, они и поймут. И тогда товарищи растолкуют, что к чему, и Жаку.
Броуде кивнул и, слегка хлопнув Джулио по спине, обогнал его и пошел к выходу в галерею, соединяющую жилой заполярный балок-двор с буровой.
Оставшиеся некоторое время молчали. Роу сел в кресло и закрыл глаза. Он казался очень усталым, но чем-то довольным.
— Ты можешь объяснить, в чем дело? — спросил Альварес.
— Минутку, — кивнул Роу. — Соберусь с мыслями… Это не слишком легко.
— Что?..
— Вот эта игра в железного командира прошлого века.
— Она тебе удалась…
— Еще бы. Я специально тренировался. Оказывается, это не так просто — командовать.
— Но ты можешь объяснить, зачем это тебе нужно?
— Послушай, Толя, не будь примитивен. Почему ты не спрашиваешь о другом?
— Прежде всего нас интересует твое поведение.
— Я же сказал — я упорно учился искусству командовать.
— Искусству?!
— Да. Именно так в прошлом называлась эта, в общем-то, скучная, и я не уверен, нужная ли даже в то время, наука. Но мне хочется обратить внимание на целый ряд несуразностей, которые вы, будь вы хоть немного наблюдательны, обязательно бы отметили.
— Кое-что я заметил, — нерешительно произнес литературовед, исследовавший генетические особенности литературы. — Но… было бы очень мило с вашей стороны, если бы…
— Люблю оказывать услуги. Даже в тех случаях, когда другим все ясно. Начнем, как сказал мой предшественник по лекции, издалека: как вы заметили, я опоздал. А ведь, в сущности, мог бы и не опаздывать — я же прилетел в одиночку… почти. А делал я это специально для того, чтобы свести Петрова и Броуде в необычной, накаленной обстановке. Это — раз. Во-вторых, вы заметили, но, конечно, не поняли странного поведения Петрова: строгая, четкая логика поведения, плюс анахроничные слова. Вам не кажется, что он человек из прошлого?