— Вот два солдата в Порт-Артур собрались… Не подвезете?
Сержант понял шутку:
— Это мы можем! Только бы дорога позволила. Садись, пехота, доставлю в полной сохранности…
А дожди хлещут и хлещут. Раньше, в предгорьях Большого Хингана, саперам приходилось в поте лица добывать воду. Теперь с не меньшим усердием они сражались против воды — ремонтировали дороги и мосты, осушали топи.
Наступление продолжалось.
5-й гвардейский стрелковый корпус генерала Безуглого своими главными силами обошел Кайтун, а передовые отряды корпуса уже проскочили через город Сыпингай. Оттуда мы получили такое донесение: «В городе Сыпингай японская пехотная дивизия ждет, чтобы ее кто-либо взял в плен. Нам некогда ею заниматься. Мы пошли вперед. Полковник Коваленко».
— Вот ведь до чего дошло! — не то радовался, не то сокрушался генерал Безуглый. — Упрекнуть полковника Коваленко мне не в чем — он решает свою задачу. А как быть?
В оперативной группе кроме меня был еще генерал — командующий артиллерией армии Ю. П. Бажанов. Я вопросительно посмотрел на Юрия Павловича, а он перевел взгляд на окно и сказал:
— Пока дождя нет и солнце еще не зашло, надо лететь. Летчик и мы с адъютантом как-нибудь уместимся на По-2. Разрешите?
Мне нелегко дать согласие, но нельзя и медлить.
Сборы были недолгими, аэродром рядом. Пожелали мы Юрию Павловичу доброго пути, и самолет взмыл в небо.
Улетел Бажанов — и как в воду канул. Средства связи на его самолете отсутствовали. Приземлился ли он в Сыпингае? Как развернулись там события?
Длинной показалась мне та бессонная ночь…
Самолет, на котором улетел Юрий Павлович, возвратился только утром. Летчик передал мне донесение Бажанова:
«Командующему 39-й армией генерал-полковнику Людникову.
Прибыл в Сыпингай в девятнадцать часов сорок минут.
В городе дислоцируются части пехотной дивизии и танковой бригады японцев. Личного состава около десяти тысяч при полном вооружении. Командир японской пехотной дивизии — генерал-лейтенант Саса.
Мною приказано японцам завтра к двадцати ноль-ноль все вооружение и технику сосредоточить на аэродроме. Никаких железнодорожных составов, автомашин и повозок из города не выпускать. Заявил японцам, что на дорогах поставлены заставы (надеюсь на подходящие к Сыпингаю наши части).
Ровно через час собираю командование японских соединений и частей гарнизона города Сыпингай, чтобы дать указание по разоружению и точному учету военнопленных и оружия.
Ставлю своей задачей выявить наличие подвижного состава на железной дороге и возможность его использования для наших войск.
По докладу японского генерал-лейтенанта Саса, здесь есть пять тысяч триста банок автобензина по восемнадцать килограммов каждая.
Генерал-лейтенант артиллерии Ю. Бажанов».
Почему многотысячный, хорошо вооруженный гарнизон японцев в Сыпингае сдался в плен?
Дело обстояло так. Японский генерал Саса хорошо разобрался в реальной обстановке. Советские войска отрезали ему все пути для отхода, а связь с другими частями он потерял. Это одна из причин. Есть и другая. За годы японской оккупации Маньчжурии китайцы натерпелись такого горя и таких обид, что оккупанты всерьез боялись гнева местных жителей. Генерал Саса видел, с какой радостью встречало китайское население своих освободителей, и был готов на все, чтобы мы только взяли на себя охрану его дивизии.
Японцы взорвали мост на реке Ляохэ, юго-западнее Ляоюань. Это явилось очень серьезным препятствием для дальнейшего продвижения нашей армии. Ширина Ляохэ достигала четырехсот метров, глубина — пяти. Это бы еще полбеды, но после проливных дождей река не на шутку разыгралась. Наши понтоны из-за плохих дорог и отсутствия горючего отстали. А задерживаться нельзя.
Пришлось восстанавливать мост. К этому делу мы привлекли все части, подошедшие к Ляохэ. И наши солдаты потрудились на славу. Армия смогла переправить через реку танки, артиллерию, смогла продолжать наступление.
К слову сказать, по мосту через Ляохэ проходил один из участков Южно-Маньчжурской железной дороги. Нигде в других местах противник не успел разрушить железнодорожную колею. С помощью местных жителей, а кое-где обязывая работать и бывшую японскую администрацию, мы постепенно налаживали нормальную работу транспорта. Советские офицеры, назначенные комендантами железнодорожных станций, блестяще справились с необычным и сложным делом.