Кое-какая уборка, хоть и была произведена, но делалась она скорее, по принципу «отвяжись». Большая часть навоза, была просто на просто распихана по углам, и припрятана под установленные по периметру трюма пятиярусные деревянные нары, одной из мест на которых досталось ротмистру. Заранее предполагая, что помимо ароматов от недавнего скота, здесь уже довольно скоро появятся людские запахи, которые начисто перебьют и только усугубят положение, ротмистр, постарался занять место на самом верху построенных сооружений, неподалеку от забранного решеткой вентиляционного трубопровода. С одной стороны, это грозило возможной простудой, с другой, давало надежду, дожить до конца плавания в относительно благопристойных условиях.
Двухнедельный переход, обещал быть очень тяжелым, и поэтому ротмистр, в первую очередь запасся оружием, и продуктами на большую часть пути. Хотя двухразовое питание и входило в стоимость приобретенного билета, но Леонид, прекрасно понимал, что в этом качестве будут выдавать такую баланду, от которой, откажутся даже уважающие себя свиньи, но иного выбора не было. Собранных на поездку денег было в обрез, и рассчитывать на что-то иное, просто не приходилось. Все это, только увеличивало счет, и претензии в отношении этого агента гепеушника Длинного, которого как-то иначе, ротмистр просто не называл.
В первую же ночь произошла стычка с человеком, который посчитал себя достаточно сильным, чтобы указывать, кому и что нужно делать. И в первую очередь это касалось места «под солнцем». Точнее под вентилятором. После того, как высказывающего претензии мужчину выволокли за ноги из трюма и сбросили в море, трюм посетил капитан судна.
— Мне наплевать сколько трупов еще придется выбросить за борт! — Произнес он. — Но учтите одно, если такое повторится еще раз, то трупы начнет выбрасывать уже судовая полиция. А они не станут разбираться кто и в чем был замешан, а просто за каждый новый труп полученный вами в результате каких-то разборок, мои люди выбросят за борт десятерых из тех, которые покажутся им подозрительными. Если и это не приведет к спокойствию на судне, я прикажу затопить отсек забортной водой. Вы уже оплатили проезд, поэтому от этого я только выиграю, сэкономив на баланде для вас. Поверьте, я не шучу. На судне я первый после бога, и мое слово — закон.
После того как он покинул трюм, тут же среди пассажиров прошел ропот. Правда то или нет, но кто-то где-то слышал, что на одном из судов, действительно, чтобы прекратить бунт был затоплен один из отсеков в нижней части судна. К большому спокойствию это не привело. Какое уж тут может быть спокойствие, когда в трюме, предназначенном для пятидесяти голов скота, размещены более двух сотен пассажиров, но хотя бы ротмистра уже никто не задевал. Тем более, что после того случая к нему прибились несколько пареньком, которых он сам того не желая взял под свою опеку, но и благодаря им, он тоже мог спать, спокойно не опасаясь удара исподтишка.
Впрочем, прекрасно понимая, что означает место куда он попал, спокойного сна не ожидалось в течении всей поездки. По большому счету, ротмистр, даже не готовил для этого своего ложа, а скорее сидел, привалившись спиной к стене, в дальнем углу трюма, и если дремал, то вполглаза, просыпаясь от любого подозрительного шороха. Что-что, а опыта ему было не занимать. И хотя к концу плавания, он едва держался на ногах от постоянного недосыпа и дурной еды, но деваться было некуда. Поэтому первым же делом после того, как он сошел с судна, по прибытии в Манаус, на последние деньги снял отдельный номер, пусть и в самой дешевой гостинице, но все же, но все же без соседей, и тут же завалившись спать беспробудно проспал больше шестнадцати часов, проснувшись только к обеду следующего дня.
Посчитав имеющуюся у него наличность, первым делом решил, что неплохо было бы привести себя в порядок. Поинтересовавшись на счет купален, выяснил для себя немаловажную вещь, касающуюся того, что здесь с этим все гораздо проще нежели в Европе. Разумеется, можно оплатить не такую уж и большую сумму, и посетить местные бани. А можно, просто дойти до ближайшего пляжа, и сделать тоже самое там. Местная беднота, поступает именно так, тем более, что воды Риу-Негру, нельзя назвать ни холодными, не грязными.