Зато, упорство Лехи было действительно впечатляющем. Если, тогда спускаясь вниз он постоянно жаловался на усталость, и просил отдыха, то сейчас он проскакал все триста шестьдесят пять ступенек включая и ту площадку на которой они останавливались на ночной отдых, без каких-либо возражений, и не произнеся за всю дорогу ни единого слова. И первыми словами которые услышал Длинный, когда они наконец поднялись на вершину пирамиды были.
— Командуй. Мне уже все равно. И вообще я надеюсь на скорую встречу с Татьяной. — Произнес Леха, явно намекая на то, что долго не заживется на этом свете.
— Идиот! — В сердцах воскликнул Сема. — Женщину ему подавай. А на сына ему значит наплевать. А еще, я люблю, я люблю…
— Ну какого сына? — Тут же встрепенулся Алексей. — Откуда сын? И откуда ты знаешь о нем?
Длинный, видя, что настроение друга резко поменялось, молча разжег примус, поставил на него чайник, и сел возле него. Ожидая пока тот закипит, спокойно закурил трубку и задумался о чем-то своем, изредка поглядывая на друга, не находящего себе места. В общем-то Леха прекрасно знал, что если Длинный так поступает, значит ему есть что сказать. И это «что-то» довольно важно. Но скажет только тогда, когда сочтет нужным. Но все-равно спокойнее от этого не становилось.
— Сядь, не мельтеши перед глазами. Лучше достань кофе и завари нам пару чашек.
Леха, тут же бросился выполнять распоряжение друга. Наконец после первого глотка Длинный заговорил.
— Ты помнишь фотографии, которые датировались декабрем 1939 года, сделанными в Мюнхене?
— Откуда ты?..
— Если ты будешь меня перебивать, то ничего не узнаешь. — Спокойно произнес Длинный и Леха тут же замолчал. А после произнес.
— Конечно помню. И очень жалею о том, что они остались там, в той жизни.
— В декабре 1939 года, ты переспал с той девушкой…
— Да, как ты смеешь так говорить! — Вскричал Леха, но Длинный, казалось не слыша восклицания своего приятеля продолжил.
— … А, четырнадцатого июня 1940 года, на этапе Москва — Магадан, Татьяна Борисовна Штейгер родила мальчика. Семимесячного, недоношенного, что, впрочем, неудивительно учитывая то, через, что ей пришлось пройти.
Леха казалось превратился в статую, стараясь не пропустить ни единого слова вылетающего из уст своего друга. И очнулся только тогда, когда Длинный закончил свой монолог словами:
— И, этим мальчиком, твоим сыном, в той реальности оказался именно я. Так, что папочка, обними своего сына.
— Правда, что ли? — Удивленно воскликнул Леха.
— Я тебя когда-нибудь обманывал?
— Но тогда, значит…
— Ничего это не значит. Все это было и осталось в той реальности. А вот здесь кроется маленький нюанс…
— Какой, такой нюанс, не томи!
— Зачем тебе, ты же все равно жить не хочешь, и давно решил для себя отправиться на встречу с «мертвой царевной». А живые тебя уже и не интересуют.
— Какие живые? Сыном ты мне был там, а здесь, признаю, друг, больше чем брат и больше чем даже отец, но все же ты не сможешь заменить мне Таню.
— Я точно нет. — Произнес Длинный чуть отодвигаясь в сторону. — А она сама… Ну не знаю, может выйдет замуж и проживет спокойно с кем-то другим…
Тут уж Леха не выдержал, отбросил в сторону кружку с недопитым кофе и вцепился в грудки Длинному.
— Как ты можешь шутить такими вещами⁈ Я любил и продолжаю любить эту девушку, а ты, а ты…
— А я, то что? Это ты пытаешься утопить свою любовь в Ла-Манше, куда когда-то нырнул сам. А живые тебя уже не интересуют. Он видите-ли готов всех лягушек на болоте перецеловать, чтобы до мертвой царевны добраться, а живая ему и в хрен не впилась. Это я еще с тобой за Святого Семеона «Шумливого» не рассчитался! Как ты назвал мой замок сделав его приютом, А?
— Так подожди, черт с ним с замком? Но причем тут мертвая царевна. Татьяна что жива?
— Да ты точно осел! Посмотри нас календарь, какой сейчас год?
— Ну если мы вернулись в тот же день, получается 1932…
— Ну…
— Что ну?
— Точно дурак. Ты в каком году познакомился с ней⁈
— Ты, хочешь сказать, что она…
— Наконец-то до тебя дошло. Вспомни, что она тебе говорила. В каком году, она попала на работу в посольство?
— В 1933, а в 1935, к ней приезжал отец. Значит, все можно переиграть. Познакомиться немного раньше, получить благословление отца, и…Так что же мы сидим⁈