А потом, уже в комнате, он долго рассказывал ему о нелюдях, одним словом, о всех тех, о ком когда-то сам прочитал в книжках. Он не хотел его пугать, но пришлось рассказать, в какого хищника Лемми превращался всякий раз, когда пил кровь, и, следовательно, почему ему вдруг захотелось съесть мальчика. Из того, с каким вниманием тот его слушал, Зандер смог сделать вывод, что если не все, то многое ребенок все же понял.
А вот Лайзу успокаивать пришлось гораздо дольше, но тут Зандеру на помощь пришла тетушка Деспина, которая давно догадывалась, что Лемми, как и ее любимец Зандер, тоже не обыкновенный мальчик. Что уж она сказала такого девушке, какие нашла слова, это осталось загадкой для Зандера, но Лайза успокоилась и свое доброе отношение к Лемми не поменяла — она продолжала себя вести с ним так, словно ничего не произошло…
*
Прошла зима. Снова наступило лето. Фокус со свечами Зандеру удался на славу, и теперь по праздникам люди выстраивались у его палатки, желая увидеть чудо и унести домой свечку с необжигающим огнем. Денег за фокус ему платили предостаточно, но их все равно не хватало на покупку небольшого трактира или гостиницы для тетушки Деспины. Он видел, что та совсем скисла без дела. Того и гляди, может и разболеться от тоски.
Теперь и Лемми учился в Академии, как в свое время Зандер, но у него не было обнаружено никаких особых талантов, или он просто мало старался. Иногда его ругали за леность или за отсутствие усердия, а он плакал от обиды. И Зандеру приходилось вступаться за ребенка, считая, что к нему все слишком строги. Он всегда старался его утешить, подарив новую игрушку или наряд, или просто сводив в кондитерскую. Изредка он давал ему деньги, чтобы тот сам себе купил, что душе угодно, правда, в город ему одному еще не разрешали выходить, но в сопровождении Лайзы он мог сделать это в любое удобное время…
И вот Зандер отметил уже свое восемнадцатое лето. Он уже стал известным удачливым предсказателем, к нему приезжали даже из столицы. Да-да, слухи о нем дошли и дотуда. Но более он был известен, как великий фокусник, управляющий огнем, а его шутки и анекдоты пересказывали из уст в уста, и даже не в оригинальном виде они вызывали смех. А что говорить, когда их слышали в его исполнении?..
Зандер, закончив работу на сегодня, покинул палатку и направился по пустынной площади к экипажу, в котором его ожидал Джим. Но не успел он пройти и десяти шагов, как его вдруг остановил неизвестный мужчина, преградив ему дорогу. Юноша огляделся — недалеко стояли еще трое, — но он не испугался. Он давно никого не боялся. Зандер прекрасно владел холодным оружием, чтобы защитить себя от незадачливых грабителей, а Джим его встречал просто по привычке, да и приятно было поболтать в конце дня о проблемах и успехах друг друга. Поэтому он недоуменно разглядывал мужчину, который так бесцеремонно встал у него на пути: на грабителя не похож, на человека, которому срочно необходимо гадание — тоже.
— Извините, господин Зандер, — вежливо обратился тот к нему, — я личный секретарь графа Ориана Сент-Ранжа. Я очень спешил встретиться с вами, но у нас произошла задержка в пути, и вот я попал сюда только ночью. Еще раз прошу прощения за беспокойство, но мне необходимо с вами поговорить. Где бы мы могли это сделать?
Зандеру было неудобно отказывать человеку, который приехал издалека только ради встречи с ним. Поэтому он, развернувшись, пошел назад к палатке, сказав мужчине, что там они смогут побеседовать и им никто не помешает.
— Я слушаю вас, — юноша зажег свечу и опустился в кресло, предложив собеседнику расположиться напротив.
— Видите ли, граф Ориан Сент-Ранж скоро приезжает с гостями в свое имение, которое расположено в нескольких часах езды от города. Он планирует устроить там грандиозный праздник. И просит вас развлечь его гостей фокусами, шутками и обязательно гаданием.
— Я не развлекаю гостей на частных вечеринках, извините, — попытался вежливо отказаться Зандер и поднялся с кресла, давая понять, что разговор окончен.
— Погодите, не спешите отказываться, господин Зандер, — мужчина полез в карман и извлек небольшую прямоугольную бумажку и туго набитый кошелек. Он положил деньги на гадальный столик, а бумажку протянул юноше.
— Здесь аванс, — он похлопал по кошельку рукой, — а на листке указан размер вашего гонорара за те три дня, которые вы проведете в имении.
Зандер посмотрел на бумажку и не поверил своим глазам — на листке с вензелем графа была написана просто астрономическая, на его взгляд, сумма.
— Здесь, видимо, закралась ошибка, — сказал он неуверенно, возвращая бумажку мужчине и пытаясь привлечь его внимание к написанному числу на ней.
— Нет, здесь нет никакой ошибки. Граф считает, что ваш талант стоит именно этих денег. Более того, все его гости съедутся не столько развлечься, сколько взглянуть на вас и ваши фокусы.
Зандер растерялся. Он много слышал о распутном графе Ориане Сент-Ранже. Так как его имение было расположено достаточно близко от города, то все городские жители считали своим долгом посудачить о графе, тем более что строгостью нравов и целомудренностью поведения тот не отличался. Все любили пересказывать истории об оргиях, которые он якобы устраивал, когда приезжал из столицы с гостями. Никто из рассказывающих сплетни на рыночной площади и в лавках никогда в подобных мероприятиях участия не принимал, но со знанием дела и во всех подробностях пересказывал, со сколькими женщинами одновременно был в постели граф. А еще, что самое страшное, по мнению Зандера, не только с женщинами, но и с мужчинами.
Зандер смотрел на бумажку, верил и не верил. И вдруг число исчезло, растворилось. А он увидел без всякого магического кристалла и богатую гостиницу в престижном месте для тетушки Деспины, если добавить все его сбережения, и приданое для Лайзы, и свое с Лемми обеспеченное будущее, где не надо каждый день спешить сюда, на рыночную площадь, и развлекать городскую публику, а только изредка, для удовольствия. И это ему предлагали заработать всего за три дня.
— Соглашайтесь, господин Зандер, — настаивал посетитель. — У вас, конечно, есть еще время подумать, но это будут просто лишние сомнения, и не более того. Ведь я вижу, что вы, в конце концов, согласитесь.
— Я согласен, — хриплым голосом ответил юноша — у него почему-то вдруг неожиданно пересохло горло.
— Вот и прекрасно. Вы предпочитаете путешествовать верхом или в карете?
— Я не умею ездить верхом, — продолжил хрипеть Зандер.
— Прекрасно (хотя ничего прекрасного юноша в этом не увидел), тогда за вами послезавтра после обеда прибудет карета. Где вы живете, я знаю. Будьте готовы к этому часу, и мы отправимся в имение. До свидания.
И посетитель поднялся, чтобы уйти. Но потом, как будто что-то вспомнив, снова сел и продолжил.
— Много нарядов с собой не берите, они вам просто не понадобятся. Это будет маскарад с переодеваниями. Костюмы у графа имеются в изобилии. Возьмите только во что одеться для выступлений, этого будет достаточно.
После этого он простился и ушел. А Зандер еще долго продолжал смотреть на число на бумажке, пока встревоженный долгим отсутствием юноши Джим не прибежал за ним.
========== Глава 18 ==========
Зандер нервно расхаживал по комнате от окна к двери и снова к окну. Скоро уже приедет за ним карета, а он до сих пор не сказал Лемми, что уезжает на несколько дней, а его с собой не берет. Он так и не нашел слов, чтобы объяснить мальчику, что должен его покинуть, чтобы заработать деньги, для того, чтобы уже не разлучаться с ним никогда. Лемми будет плакать — Зандер даже в этом не сомневался. Хоть он и пытался его воспитывать, как настоящего мужчину, но чем старше становился Лемми, тем больше слез роняли его красивые глаза. Мальчик плакал по каждому пустяку — что его любимый костюмчик стал маловат, а на новом мало вышивки серебряной нитью, что купили ему недостаточно сладостей во время прогулки, что наказали его наставники, лишив прогулки, за то, что тот не выполнил задание. Вот и сейчас Зандер ждал крика, истерики и слез.
Во время обеда он вяло ковырялся в тарелке и невпопад отвечал на вопросы о предстоящей вечерней прогулке и катаниях на каруселях в городском парке. Конечно, Лайза не покинет Лемми, да и Джим составит им компанию, но мальчик предпочитал его общество, потому что Зандер выполнял любой его каприз, любое его требование.