Но самозваный король не сдавался.
— Ты пожалеешь, что снова появился, — мстительно пообещал он.
Вот на это Гэбриэлу возразить было нечего, он уже жалел, что его занесло в Сарану прежде, чем Галим успел утереть брату нос. И, если до этого ему категорически не хотелось вмешиваться во внутреннюю политику Сараны, то своими угрозами Галис добился прямо противоположного эффекта.
Гэбриэл посмотрел на Эмира и Эрилин, все еще не понимающих, о чем идет речь.
— Что же ты не расскажешь своему иностранному советнику, в чем суть твоих претензий? — поинтересовался он.
Галис заметно напрягся.
— Это наши внутренние дела, — отрезал он.
Сам начал, а теперь же испугался последствий — как это похоже на Галиса. Губы Гэбриэла тронула улыбка.
— Что ж, — любезно согласился он и, убедившись, что полностью завладел вниманием Эмира и Эрилин, продолжил: — могу рассказать сам. Достопочтенный Галис Лорн два года назад заявил, что у него есть последнее желание его отца, изложенное в письменной форме, в котором говорится о том, что он собирался оставить ему трон, но не успел объявить во всеуслышание.
— Это был отличный план, — процедил Галис сквозь зубы.
Гэбриэл приподнял бровь в притворном изумлении.
— Отличный план провала, ты хотел сказать? — он снова обратился к брату с сестрой. — Он тряс этим листком на каждом углу, демонстрировал народу через трансляцию магических зеркал и, должен признать, заронил сомнение в головы саранцев. Часть людей, поддерживающих законного наследника, немедленно переметнулась на его сторону.
— И тут появился ты.
Гэбриэл отвесил ему издевательский поклон.
— И тут появился я, — подтвердил он. — Меня нанял Галим Лорн и заказал выкрасть так называемое письмо его отца, которое Галис так усердно прятал. И я его выкрал, принес нанимателю, и его маги тут же выяснили, что это подделка, дорогая качественная подстава, созданная одним из его волшебников. Должен признать, печать и подпись были подделаны весьма тщательно, но из-за того, что прошло слишком мало времени, от письма веяло свежей магией так сильно, что вопросов не осталось. И тогда большая часть его сподвижников тут же встала на сторону оппозиции. Конец истории.
Теперь у Галиса разве что дым из ушей не вылил.
— Не конец, а начало. Если бы ты не вмешался, все кончилось бы быстро и мирно, а не перешло в настоящую войну.
Гэбриэл сделал шаг в сторону стола, маг тут же поднял руку, напоминая, что он все еще здесь и не позволит пленнику делать глупости. Гэбриэл кивнул ему в знак того, что понял. Ему и не требовалось подходить ближе, он мог раздавить Галиса и его самомнение на расстоянии.
— Если ты хочешь стряхнуть со своих плеч трупы и повесить их на меня, то не стоит, — опасным тоном произнес Гэбриэл. — С меня хватит своих призраков, разбирайся со своими сам.
Глаза Галиса забегали, он втянул голову в плечи.
— Хочешь сказать, что я сам во всем виноват? — жалко спросил он.
Гэбриэл скривился.
— Ну, надо же, мы достигли взаимопонимания.
— Довольно! — Галис снова стукнул кулаком по столу, переходя из позиции жертвы в нападение. — Если я это начал, я и закончу. Раньше ты работал на моего брата, теперь — на меня.
А вот это что-то новенькое. Кажется, Галис запаниковал не на шутку.
— Полагаешь, можешь меня купить?
— Возможно, — в глазах Галиса зажегся нехороший блеск. — Как насчет их? — он мотнул головой в сторону Эмира и Эрилин. — Как я понимаю, она наняла тебя, чтобы вытащить отсюда своего брата?
Что ж, пожалуй, не стоит говорить, что он тут даже не за деньги, а по дурости.
— А что, если и так? — осторожно ответил Гэбриэл, готовый отразить любую атаку со стороны Галиса.
— Значит, ты связан договором, своим словом — да не важно, чем, связан обязательствами, одним словом, — похоже, за время затяжной войны Галис все же набрался если не ума, то опыта. — Предлагаю обмен: ты помогаешь мне выиграть у моего брата, а я отпускаю их на все четыре стороны.
«Выиграть? Ты все еще думаешь, что все происходящее игра? Игра в войну?»