Их заперли вместе, в комнате, которая все это время принадлежала Эмиру. Брат выглядел бледным и подавленным и первые несколько часов просто ходил из угла в угол. Эрилин сидела на кровати, сжав ладони между колен, и тревожно наблюдала за его перемещениями. Наверное, вышагивать туда-сюда во время нервного напряжения — их семейная черта.
Все пошло из рук вон плохо, и теперь она ума не могла приложить, как выпутаться из этого. Ей хотелось поговорить с Эмиром, наконец, узнать подробности, что произошло на самом деле, но брат был слишком зол, чтобы разговаривать. Поэтому Эрилин просто молчала, молча следя за ним. По большому счету, то, что он жив и здоров и теперь совсем рядом, ей было достаточно.
Она подумала о Гэбриэле. Никогда еще принцесса не видела его таким. Даже когда он настороженно относился к Андресу и дерзил ему, он был куда больше собой, чем этим вечером. Перед Галисом Лорном Гэбриэл вдруг сделался не просто язвительным, он словно преобразился, обычная усмешка превратилась в холодную, острую, как сталь, а в голосе и во взгляде, за насмешкой и дерзостью, явно была видна угроза. Неужели Галис ничего не боится? Или не понимает, что, сбросив несколько камешков, устроил настоящий обвал, который вполне может засыпать его с головой?
Принцесса уже знала Гэбриэла достаточно хорошо, чтобы не обмануться, как лже-король, его покладистостью в конце разговора. У Гэбриэла был такой взгляд, что на месте Галиса она бы в страхе бежала. Нет, покладистостью тут не пахло. И неужели маг применил к нему свою магическую атаку? Сама Эрилин даже на ногах не смогла устоять, ощутив всю ее помощь. А Гэбриэл не вздрогнул, только взгляд стал более угрожающим.
«Я больше не хочу никого убивать, чтобы вытащить тебя», — сказал он ей тогда. И Эрилин была рада, что именно этим не закончилась их встреча с Галисом. Она больше никогда в жизни не хотела, чтобы у Гэбриэла было такое выражение лица, как тогда, когда он отрубил голову наместнику Григора. Он найдет способ их вытащить и без этого, а что найдет, Эрилин не сомневалась.
— Кто это вообще такой, — наконец заговорил Эмир, но так и не остановил свой бег по кругу, — этот Гэбриэл Хортон? Галис, хоть и грозился его убить, смотрел на него чуть ли не с благоговением.
— Гэбриэл… — начала принцесса и осеклась. Что она может сказать о нем? Наемник, в прошлом — сатанид, в настоящем — знаменитость, человек уже не единожды спасший ее от смерти… — Гэбриэл — очень хороший человек.
Эмир скривился.
— Что-то я не заметил его «хорошести», я бы скорее подумал, что он бесбашенный нахал, если смел так разговаривать с королем.
— Галис не король, — возразила Эрилин.
— Но скоро будет, если твой Хортон так хорош.
— Возможно, — принцесса придержала при себе мысли о том, что она ни на мгновение не поверила, когда Гэбриэл пообещал работать на Галиса.
— Так что он, наемник? — не отставал брат.
— И это в том числе.
— Чтобы наемник так разговаривал с особой королевской крови! Немыслимо!
Эрилин пожала плечами.
— Он часто общается с королями. Его не волнует их положение.
— Тогда он самоубийца, — высказался Эмир. Это было так на него похоже: судить кого-то, ничего о нем толком не узнав.
— Посмотрим, — сдержанно ответила принцесса. В любом случае, их судьба в руках Гэбриэла, как и много раз до этого. Ее в данный момент интересовало не это: — Ты расскажешь мне, как оказался здесь? — спросила она.
Эмир, наконец, остановился и посмотрел на нее сверху вниз.
— Да что тут рассказывать? Привезли силой, пообещали, что, если буду сотрудничать, отпустят. Вот и вся история. Мне больше интересно, как ты здесь оказалась.
«А мне интересно, почему ты первым делом не спросил, что произошло дома».
— Эмир, Ридок и его секретарь убили папу.
Брат поморщился.
— Я слышал, что отец умер. Саранцы не скрывали от меня новости, но не позволили вернуться назад. Привезли сюда и держали под охраной. Значит, все-таки дядюшка? Ты уверена?
«Нет, я все это придумала, потому что мне стало скучно!»
Эрилин с трудом справилась с раздражением и кивнула.
— Уверена. Это он.
— Вот ведь ублюдок, — Эмир сжал кулак и покрутил им перед носом, — первое, что я сделаю, вернувшись домой, это прикажу его казнить, — его кулак разжался и он в упор посмотрел на сестру. — Одного не могу понять, как ты здесь оказалась? Он тебя обидел?