Они вышли в сад. Стал слышен лязг стали.
— Ваша стража тренируется в саду? — изумился посол.
Отвечать Эрону не пришлось. Они завернули за угол.
— А вот и принцесса, — провозгласил король, подумав, что все же было бы лучше, если бы Эрилин вышивала.
Посол встал как вкопанный, не веря своим глазам.
Посреди сада фехтовали двое: один — явно стражник, но второй… Вторая! Это была девушка. Черные высокие, почти до бедер, сапоги, как носили только мужчины, узкая безрукавка поверх белой рубашки с широкими рукавами, какие женщины никогда не надевали, обтягивающие штаны. Девушка не в юбке — неслыханно! А в довершение — распущенные волосы, свободно развевающиеся по ветру, а не аккуратная прическа, как принято в высшем обществе.
— Принцесса? — переспросил зеурец несколько хрипло.
— Эрилин! — окликнул девушку король.
Девушка показала противнику-партнеру знак: «довольно» — и, бросив шпагу, стремительно подошла к отцу.
Лицо раскраснелось, волосы окончательно спутались, одежда — в пыли, а она даже не попыталась изобразить смущение. «А может, это Эмиру надо у нее учиться? — внезапно подумалось Эрону. — Уж она никогда ничего не сделает по чужой указке».
— У нас гости? — на лице принцессы мелькнуло удивление. — Очень рада, — она стянула перчатку и протянула послу руку.
Тот побелел, как полотно. Женщины не жали руки — они протягивали ручку для поцелуя. Не зная Эрилин, можно было подумать, что с манерами она и вовсе не знакома. Посол растерялся. Король же только чуть улыбнулся уголком губ, прекрасно видя, что дочь издевается. А что с ней делать? Не насильно же выдавать замуж, в самом-то деле?
Поскольку гость молчал, а отец решил больше не вмешиваться, то Эрилин взяла инициативу на себя.
— А вы, — она посмотрела на герб на одежде посланника, — посол из Зеуры? Решили выдать меня замуж за вашего принца? — тот лишь кивнул. Все его красноречие мгновенно исчезло. — Польщена, — Эрилин придала серьезности своему лицу, — передайте, что я согласна.
— Я… А-а, — пролепетал посол. — Э-э… Я поеду… Доложу правителю ваш ответ.
— Прощайте, — вежливо попрощался Эрон. Слава богу, у Эрилин хватало ума вести себя так, что женихи от нее отказывались сами. А то, если бы она грубо отшвыривала всех, Иканору пришлось бы вести сразу несколько войн. Потому как короли решили бы, что поругана их честь.
— Прощайте, ваше величество. Ваше высочество, — посол все же сумел взять себя в руки и попрощаться достойно, а лишь потом сбежать.
Вот теперь король уже без веселья посмотрел на дочь.
***
— Ты хочешь в монастырь? — вопрошал Эрон, ходя взад-вперед по комнате дочери. — Ты этого добьешься и вовсе не потому, что я этого хочу. Я желаю тебе всего самого лучшего. Я дал тебе то же воспитание, что и Эмиру. Я позволил тебе учиться читать, писать и сражаться вместе с братом, хотя женщинам запрещено заниматься подобными вещами. Я ни в чем тебе не отказывал и всегда хотел тебе только добра. И чего я добился? Чего? Ты позоришь мое имя, Эрилин, неужели не понимаешь? Как о тебе думают соседи Иканора! Принцесс выдают замуж с четырнадцати. Еще пару лет — и на тебе никто не захочет жениться.
— А я не хочу быть марионеткой в руках своего мужа! — взвыла Эрилин, все это время пытающаяся молча слушать отца. Он притащил ее в комнату, даже не дав забрать шпагу. Разнервничался… Подумаешь, посол! — Я не хочу быть напомаженной куклой, которую выставляют на балах, а потом запирают во дворце рожать детей!
Отец поморщился.
— Эрилин, но ты родилась девочкой. Ты не можешь вести себя как мужчина, — ну вот, теперь, похоже, он почувствовал себя виноватым, что она не мальчик. — А эта одежда? Женщины ведь такое не носят.
— Мне все равно, — отрезала принцесса. — Я одета не как мужчина, я одета как я. Я. Понимаешь? И я не могу иначе. Да ты только посмотри на этих так называемых женихов. Хоть один приехал лично познакомиться со мной? Или мне и потом предстоит делить брачное ложе с послом?
— Ты же знаешь, что нет.
— Знаю? — взвилась она. — А откуда? Историй ходят много. Я никогда не обручусь с человеком, которого не знаю.