— Здравствуй, Гэбриэл, — кивнул он.
Гэбриэл не ответил на приветствие.
— Что все это значит? — он сделал в воздухе неопределенный жест, обозначая эту комнату.
Сентас Рей чуть улыбнулся и присел на деревянную койку, указав Гэбриэлу на место недалеко от себя, Гэбриэл не шелохнулся.
— Мальчик мой, — сказал учитель. — Ты вел себя неподобающе, ты очень меня расстроил, даже разозлил. Но когда ты повис там, потеряв сознание, я понял, что наказания с тебя хватит. Твое тело очень выносливо, и ты еще раз это доказал.
— Колодки тоже были тестом? — губы снова пересохли при воспоминании о нахождении целый день на адской жаре.
Сентас Рей хитро прищурился.
— Назовем это тренировкой.
— После убийства.
— Дерик был неплохим бойцом, но он никогда не стал бы членом Братства, — возразил учитель.
Имя погибшего друга больно резануло внутри. Но Гэбриэл все же заставил себя задать вопрос:
— Почему?
Улыбка Сентаса стала покровительственной:
— О, так ты так ничего не понял. Регулярно пересказывая мне ваши с ним задушевные разговоры, он плакал, как ребенок.
Кулаки сжались сами собой. Было ощущение, словно внутри образовалась огромная черная дыра.
— Он не мог… — Гэбриэл хотел выкрикнуть это в нагло улыбающееся лицо Сентаса Рея, но с губ сорвался лишь сдавленный шепот.
— Не мог? — учитель надменно приподнял бровь. — Ты задавал вопросы о смерти Лорана и Леви, обвинял меня. Откуда, по-твоему, мне это известно?
Гэбриэл молчал. Хотелось опустить глаза, чтобы не видеть этой победной улыбки, но он вообще утратил способность шевелиться, просто стоял, а слова Сентаса Рея хлестали хуже и больнее любой плети.
Гэбриэл готов был пожертвовать всем ради друга, с которым был рядом почти всю свою жизнь. Хотел бы сейчас доказывать Сентасу, что все это ложь, хотел бы верить сам… Но ведь он давно подмечал, что друг начал сдаваться, прогибаться под учителя. Мог ли он сдаться настолько, что предал его? Гэбриэл очень хотел верить, что не мог, но почему-то не верил.
Поняв, что ничего не услышит от него, Сентас снова заговорил сам:
— Он не хотел, упирался до последнего, но ежедневные избиения поубавили в нем прыть. Он валялся у меня в ногах и голов был на все, лишь бы я прекратил.
На этот раз Гэбриэл все же отвернулся, в горле стоял ком. Сентас Рей был мастером, он мог избивать так, чтобы никто не увидел синяков, конечно же... Гэбриэл почувствовал себя слепцом, который ничего не замечал вокруг себя.
— Теперь ты чувствуешь разницу между вами? — довольно подвел итог учитель. — Ты бы смог предать друга ради совей шкуры?
Гэбриэл вскинул голову, глаза горели.
— Он. Меня. Не. Предавал.
— О да, — ухмыльнулся Сентас, — оправдывай его, если так тебе легче, но это не изменит сути. Братству нужны сильные духом. Такие, как ты.
В душе все горело и разрывалось, Дерик плакал и валялся в ногах, чтобы прекратилось избиение… Сейчас Гэбриэлу тоже очень хотелось заплакать.
Он опустился на край кровати. Теперь его глаза были на одном уровне с глазами учителя.
— И что же во мне особенного? — в его голосе не было вызова. Силы куда-то делись, просто хотелось знать.
Сентас Рей подсел ближе и положил руку ему на плечо, совсем, как раньше.
— Что ж, я объясню, — мягко сказал он. — Братство появилось больше двухсот лет назад. Первые его члены были совершенны, они были прекрасны, неутомимы и практически неуязвимы, умели использовать все возможности своего организма, им не было равных. Тогда же и пошла слава о Братстве. Именно такими люди и представляют нас. Вот только правда с годами стала слишком далека от легенды. Новые поколения заметно уступают прошлым. Раньше Братство было многочисленным, каждый учитель набирал себе по двадцать учеников, и десять из них заканчивали обучение. Теперь же, с какой бы тщательностью мы ни выбирали себе воспитанников, большая их часть оказывается слабаками. И то, что они умирают, не моя жестокость, это естественный отбор. Выживает сильнейший, — Сентас все же убрал руку с его плеча, и это было облегчением. — Я нашел тебя случайно, думал, что группа уже набрана. Но когда я увидел тебя, то понял, что ты можешь стать истинным членом Братства. И мое чутье меня не обмануло. Впервые за долгие годы еще до конца обучения ученик достиг мастерства прежних Братьев. Ты именно такой, каким и должен быть член Братства, ты идеально подходишь внешне, у тебя потрясающая выносливость, и у тебя твердый характер. И ты нужен Братству.