— Садись, — указала морщинистой рукой на пол напротив себя. — Ты имеешь право знать, и я расскажу тебе, если ты этого хочешь.
— Хочу, — подтвердил Гэбриэл, опускаясь на пол, копируя ее позу.
— Ты слышал о материнских проклятиях? — спросила Алма Рая, сверля его взглядом.
— Конечно, — ответил он.
Материнское проклятие? Она хочет сказать, что его прокляла родная мать? Мать, которую он даже не помнил? Но кто же проклинает так, что от тебя отскакивают мечи?
— Есть оборотная сторона материнских проклятий, — продолжала старейшина, — материнское благословение. В таком виде, как у тебя, оно встречается крайне редко, поэтому я и не смогла разглядеть, а Боги не подсказали мне. Думаю, это была их проверка… — Гэбриэл хотел возразить, но она подняла руку, предупреждая, что не нужно ее перебивать. — Такое может сотворить лишь женщина, обладающая даром, у вас их называют ведьмами. Так вот, твоя мать была очень сильной ведьмой. И она умерла насильственной смертью, находясь в самом рассвете своих лет и сил. Именно такое сочетание требуется для подобного благословения. Твою мать убили, и ее сил вполне хватило бы, чтобы защититься, но она предпочла умереть, спасая тебя.
— Я… не понимаю, — прошептал Гэбриэл, голос предательски дрогнул. Он столько времени искал весточку о своей семье, а эта женщина, никогда не покидавшая Эрейских гор, говорит о его матери так, будто знала ее лично.
— Когда ведьма умирает не своей смертью, — объяснила старейшина, — ее дар высвобождается. Судя по тому, какой силы лежит на тебе магическая защита, твоя мать умирала медленно, за это время она успела собрать воедино всю свою силу и любовь к своему ребенку и направила ее на тебя, сделав тебя практически неуязвимым.
— Но меня много раз пытались убить, — не согласился Гэбриэл, — меня ранили десятки раз, и оружие об меня никогда не ломалось.
— Обычное оружие, — согласилась Алма Рая. — Конечно, ты не бессмертен. Но в месте, насквозь пропитанном магией, как это, тебе никто не сможет причинить вред. Но и в других местах эта защита действовала всю твою жизнь, просто ты ее не замечал. Люди часто принимают подобное за везение, — она уставилась на него своими угольно-черными глазами: — Скажи, сколько раз ты чудом избегал смерти?
Он никогда не считал…
Алма Рая правильно истолковала его взгляд и кивнула невысказанным вслух словам.
— Я должна была понять, когда увидела твой шрам, — казалось, ее глаза сейчас прожгут изуродованный бок насквозь. — Страшная рана, но ты остался жив. Скажи, как ты ее заполучил?
— Спрыгнул с утеса, — Гэбриэл еле обрел способность говорить. Все, что сказала старейшина, было логично и совпадало с реальными событиями, но поверить в подобное было невероятно тяжело. — В море.
— На скалы? — уточнила она. Он кивнул. — С утеса, упав с которого, никто не выживал?
— Да как вы?..
— Я знаю, как действует ведьмино материнское благословение. И работает оно именно так. Тебя словно искупали в концентрированном везении. Ты не бессмертен, тебя можно убить, но это сложно, потому что тебе будет везти до последнего.
— Но почему я раньше о таком не слышал? — не понимал Гэбриэл. Все это звучало просто невероятно.
— Потому что подобные явления встречаются редко. А действуют так точно только при условии, что и благословенный обладает сильным даром.
— То есть вы хотите сказать, что меня не просто защищает мать, я и сам обладаю магией?
Женщина кивнула, чуть смежив веки.
— Более того, если бы тебя учили с детства, ты стал бы одним из самых сильных магов своего мира. Как думаешь, тот длинноволосый маг, твой друг, насколько он силен?
Судя по тому, что он видел в Саране, Лорис был, действительно, сильным волшебником.
— По-моему, у него мощный дар, — осторожно ответил Гэбриэл, чувствуя подвох.
— У него нет и половины той силы, которая заложена в твоей крови, — уверенно заявила Алма Рая. — К сожалению, ты уже слишком взрослый, твое тело и разум давно сформированы, вряд ли удастся тебя обучить магии теперь, но на уровне рефлексов она будет хранить тебя всю твою жизнь.
То, что он в два раза сильнее Лориса звучало уже совсем фантастически, но слова старейшины многое объясняли: и падение с утеса, и другие раны, которые заживали слишком быстро, и успешное обучение у сатанидов, когда сам Сентас Рей поражался его выносливостью.