ГЛАВА 26
Он нашел ее на палубе. Эрилин стояла, опершись о борт судна, и смотрела вдаль. Она была бледной и выглядела подавленной.
Гэбриэл подошел ближе.
— Если тебя укачивает, то почему ты не внизу? — поинтересовался он.
Принцесса обхватила себя руками и поежилась.
— Там еще хуже, у меня вообще все плывет перед глазами, когда я вижу, как качаются стены каюты. Тут хотя бы свежий воздух.
— Иди сюда, — он положил ей руку на плечо, вынуждая повернуться.
Эрилин нахмурилась, но не протестовала. Гэбриэл протянул руку и нажал нужную точку у нее на шее. Глаза принцессы удивленно распахнулись.
— Как ты это сделал? — выдохнула она.
Он пожал плечами и сцепил руки за спиной, чтобы больше не было соблазна к ней прикоснуться.
— Это просто. Сатанидов учат полностью контролировать свое тело. Больше не тошнит?
Эрилин покачала головой.
— Прошло, будто и не было.
— Хорошо, — Гэбриэл тоже облокотился о борт. Море было ярко-синим и спокойным, стояло почти абсолютное безветрие. — Что? — даже не поворачиваясь, он почувствовал на себе пристальный взгляд принцессы.
— Значит, полностью контролировать свое тело, — задумчиво произнесла она. — И свои чувства?
— Разумеется.
— Знаешь, — в ее голосе появилось раздражение, — там, на берегу у домика Хортона, мне так не показалось.
— Упрекаешь? — ему удалось сказать это беспечно.
Эрилин молчала целую минуту прежде, чем ответить.
— Нет, — сказала она, наконец. — Конечно же нет. Просто хотелось бы так же научиться контролировать свои эмоции.
— Научишься, — уверенно ответил он. — Члены королевских семей обычно умеют это делать лучше других.
— Наверное, все внутри должно окончательно выгореть, чтобы этому научиться, — теперь ее голос звучал обреченно. — Что ж, думаю, у меня получится, когда ты уедешь… — принцесса вдруг вскинула голову: — Ты ведь не сразу уедешь, едва мы сойдем с этого корабля? Ты поедешь с нами в Иканор?
Она боялась того момента, когда он уйдет, но это совсем не радовало.
— Эр, я ведь обещал, — ответил Гэбриэл, — я провожу вас до самого Иканора и никуда не денусь, пока не буду уверен, что у тебя все в порядке.
— А как же Лорис и его отец?
Конечно же, она была права, и подобная задержка была нечестной по отношению к Эдвину, который нанимал его для конкретного дела, но уехать, не зная, что случится с Эрилин и ее братом, Гэбриэл не мог. Король ждал сына двадцать два года, и пусть это звучит жестоко, но ему придется подождать еще лишние несколько дней.
— Лорис не против, — заверил Гэбриэл. — Мы это с ним уже обсуждали. Он сказал, что хочет помочь вам, чем сможет.
Принцесса вздохнула, ее плечи немного расслабились.
— Кто знает, что ждет нас дома, — тихо произнесла она. — Боюсь, что дядюшка уже прочно устроился на троне моего отца.
Эмир и Эрилин часто упоминали коварного дядюшку Ридока, но никогда не говорили ничего конкретного. Ридок выступал как некая темная фигура. Как мог он так долго жить при дворе и ни разу не вызвать ни у кого подозрения в своих нечистых намерениях, ни разу не проявить себя?
— Расскажи мне о своем дяде, — серьезно попросил Гэбриэл. — Если дела пойдут плохо, лучше побольше знать о своем противнике.
Эрилин задумалась.
— Да нечего особо рассказывать, — сказала она. — Неприятный тип. Я никогда его не любила, но это было чисто на подсознательном уровне. Он никогда не делал ничего плохого, по крайней мере, явно, только смотрел на всех злым взглядом. Ридок — младший брат отца и никогда не рассчитывал на престол, как мы думали. В делах государства участвовал постольку – поскольку, хотя в последние годы стал проявлять больший интерес. Отец этому радовался, говорил, хорошо, что Ридок участвует в принятии многих важных решений, мол, будет Эмиру помощник, когда он займет трон.
— Твой отец любил его?
Эрилин зябко повела плечами.
— Раньше я бы ответила однозначно, но теперь я ни в чем не уверена. А главное: я не уверена, что хорошо знала свою семью. Рассуждая здраво, думаю, что папа не мог его не любить, в любом случае, ведь он был его родным братом. Я же не могу не любить Эмира, что бы он ни сделал? — почему-то в ее тоне просквозила вопросительная интонация, будто и в этих своих словах она была не слишком уверена. — Они не были друзьями, не были единомышленниками, но отец заботился о Ридоке как о младшем брате.