И тут Эдвин поймал себя на одной мысли. Движения и речь? Движения и речь?!
— Герберт! — закричал он. — Немедленно сюда!
Король устало потер переносицу.
Не может такого быть. Не может Хортон оказаться тем, о ком Эдвин подумал. Не работают они на себя, не работают…
— Звали, ваше величество? — в зал вошел Герберт.
— Ты узнал, что-нибудь о Хортоне?
— Нет, ваше величество. Никто никогда не слышал о нем. Он появился из ниоткуда около восьми лет назад.
Эдвин нахмурился.
— Как это — из ниоткуда?
— Не могу знать, ваше величество. Наши агенты ищут, но ни одна живая душа не слышала о мальчике по имени Гэбриэл Хортон. Такое чувство, что он вообще не рождался.
— Хочешь сказать, что это имя вымышленное? — заинтересовался Эдвин.
— Нет, — возразил Герберт. — Я только хочу сказать, что не существует не только записи о его рождении, но и какой-либо другой информации о нем до пятнадцатилетнего возраста. А восемь лет назад юноша по имени Гэбриэл Хортон появился в Миранье. С тех пор его и знают. Но, где он был до этого, неизвестно.
Эдвин досадливо закусил губу. Его подозрения крепли.
— Вот что, Герберт, — сказал он. — Ты внимательно смотрел на Хортона?
Советник, не понимая, воззрился на короля.
— Да, — не слишком уверенно ответил он.
— И? — продолжал Эдвин. — Как он тебе?
На лице Герберта было полнейшее непонимание, но он все же ответил:
— Очень приятный молодой человек, даже красивый…
Он хотел еще что-то добавить, но король перебил его.
— Вот именно, что красивый! — вскричал Эдвин. — Очень красивый! Редкостная красота!
Советник уже совершенно не мог уследить за королевской мыслью.
— Я не понимаю, ваше величество, — пробормотал он.
— А как он врет, — тем временем продолжал Эдвин. — Такое чувство, что его учили этому годами. А как ведет разговор… Герберт, я не шучу, он именно ведет разговор. Не хочешь ему подчиняться, но подчиняешься, а к концу беседы проникаешься доверием, словно он тебе родной. А, представляешь, как с такой-то внешностью он обведет вокруг пальца любую женщину, например, какую-нибудь королеву, которая выдаст все государственные тайны ради одного его взгляда.
— Ваше величество, вы хотите сказать, что он один из… — испугался Герберт.
— Как же я сразу не увидел этого, — пробормотал Эдвин. Но все же заставил себя трезво мыслить. — Все указывает на это, но фактов мало. Я не видел, как он двигается… Вот что, приведи ко мне слуг Ковдара, с которыми он дрался, их и спросим.
— Слушаюсь, — удивительно, Герберт был так потрясен, что даже не стал ни спорить, ни возражать, предлагая свои решения проблемы, и немедленно покинул зал.
Эдвин остался один.
Сердце бешено билось. И как же он мог не заметить? Его как наследника престола с самого детства учили отличать таких людей. Учили… Много чему учил его отец, только Эдвин так и не достиг его величия.
— Боже, — король воздел глаза к потолку. — Если я нанял на поиски сына профессионального заговорщика и убийцу...
***
Дождь лил как из ведра. Тучи сплошь закрыли небо, и прояснения не ожидалось. Комната гостиницы, в которой поселился Гэбриэл, была тесной, темной и холодной. Но оказался он в ней вовсе не из-за экономии средств — просто пограничный городок королевства Миранья был мал и беден. Постоянных жителей здесь было мало. В основном, тут останавливались по пути в Иканор и обратно.
Гэбриэл расхаживал по комнате взад-вперед, не зная, чем занять руки и голову. Ему нужно было расшифровывать украденные записи, но для этого было слишком темно даже около окна, а свечей в гостинице нашлось только две, и те горели внизу в главном зале. Продавать их никто не собирался.
Настроение было наисквернейшее, несмотря на то, что дела шли совсем неплохо. Гэбриэл легко обдурил стражников, получил у них нужные бумаги, которые хранились в сторожке у ворот. Иканор — государство тихое, а потому никому и в голову не могло прийти украсть бумаги с информацией о прибывших и уехавших из города; и в сторожке оставались все записи за последние пятьдесят лет.