Их боятся, как огня. Но их услугами пользуются ежедневно.
Наверняка узнать, сатанид тот или иной человек или нет, можно только в бою, потому что они двигаются с нечеловеческой скоростью и пластикой. В остальное время распознать сатанида практически невозможно. И потому их боятся как огня.
Но Братство просуществовало уже больше двухсот лет. И не собирается исчезать. Существуют целые школы сатанидов. Они похищают детей из деревень и городов и обучают самого детства. Как правило, большая часть воспитанников погибает, не дожив и до подросткового возраста, из десяти выживает в лучшем случае два-три человека. Некоторые сами умирают от нечеловеческих нагрузок, другие устраняются из-за каких-либо физических недостатков или если их фигура и внешность перестают соответствовать сатанидским стандартам. Это естественный отбор, как считают сатаниды-наставники. Они не способны испытывать жалость к погибшим ученикам, а лишь гордятся закончившими обучение.
— Как же я вас ненавижу, — шептал Гэбриэл в темноту, вспоминая всю эту грязь и боль. — Как же я себя ненавижу…
Перед глазами так и стояли смерти его друзей, которые не дошли, не дожили до конца обучения.
Он ненавидел свое прошлое, свою детскую наивность и то, кем же он все-таки стал. Сатанидов учат не испытывать никаких чувств, вот только Гэбриэл научился ненавидеть. Ненавидеть таких же, как он, и больше всего — своего учителя. Сентас Рей — великий сатанид, считающий, что его ученики начнут новую эру совершенных убийц. Сентас Рей — великий подлец, никогда не слышавший о таком понятии, как милосердие. Гэбриэл не видел его восемь долгих лет, но, как оказалось, ненависть с годами только крепла. Он ненавидел люто, до слез, до хрипоты. И дико боялся однажды стать таким, как Сентас.
— Поздно! Ты такой же, как я! — кричал учитель ему в лицо. — Я создал тебя! Поздно играть в благородство!
Эти слова все еще звенели в ушах. Гэбриэл ушел, сбежал, отказавшись от того будущего, к которому его готовили. Не захотел убивать без разбора, надеялся остаться человеком. А получилось ли это у него? Иногда ему казалось, что да, а иногда, время от времени, он замечал в себе привычки сатанида. Гэбриэл дал себе слово остаться человеком и не убивать. Вот только очень трудно сдержать подобную клятву, когда другие только и делают, что пытаются разделаться с тобой…
Наверное, Гэбриэл просидел бы на этом подоконнике всю ночь, поддавшись мрачным мыслям, но кто-то беспардонно потревожил его, постучав в дверь.
Никого не хотелось видеть, настроение накатило хуже не придумаешь, а тут еще кому-то неймется. Гэбриэл прижался лбом к холодному стеклу и решил проигнорировать стук. Пусть себе думают, что он устал с дороги и уснул. Постучат и успокоятся.
Но посетитель успокаиваться не собирался. Стук повторился.
— Открой, пожалуйста, — вдруг раздался из коридора голос той самой принцессы, которую он по глупости вытащил из тюрьмы. — Я знаю, что ты там.
— Не делайте добра людям, они захотят большего, — пробормотал Гэбриэл себе под нос и спрыгнул с высокого подоконника.