— Безусловно, — кажется, ответ удовлетворил наместника, его глаза блестели из-за бокала с вином, который он поднес к губам. — И все же, куда вы направляетесь? Возможно, я могу оказать вам какую-нибудь ответную услугу взамен спасения моей жизни?
— В Сарану, — ответила Эрилин, не видя причин скрывать правду. — Я ищу своего брата, и Гэбриэл любезно согласился мне помочь.
Наместник чуть наклонил голову набок.
— То есть вы его наняли?
У Эрилин упало сердце. Он назвал Гэбриэла «очень дорогим» наемником, значит, думает, что она наняла его за большие деньги. А откуда деньги у простолюдинки? Принцесса испугалась, что наместник может сопоставить факты и вычислить, кто она на самом деле.
Ситуацию спас Гэбриэл.
— Неужели вы думаете, что я могу помогать красивой девушке только за деньги?
«Он правда считает меня красивой?»
Совершенно нелепая мысль, за которую Эрилин тут же укорила себя. Какое ей дело до того, что он там себе считает?
Дальше беседа потекла по безопасному руслу, и она расслабилась. Гэбриэл был все еще напряжен и балансировал в разговоре с наместником на грани шуток и дерзостей, которые можно было бы принять за шутки. Джоф молчал весь ужин, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
***
А когда Эрилин вернулась в «свою» комнату после ужина, то обнаружила у себя на постели желтое пышное платье, все в рюшах и бесконечных бантах.
«Боже, какая безвкусица!» — было первой и окончательной мыслью по поводу этого наряда.
Поверх платья лежала записка, в которой мелким аккуратным почерком говорилось: «Настоящая красавица должна одеваться по-королевски. Приглашаю вас завтра на ужин вдвоем. Искренне ваш, Андрес».
Эрилин усмехнулась, он правда думает, что платье-гигантский бант — это по-королевски? И неужели придется ЭТО надеть, чтобы не обидеть хозяина?
***
Они не уехали и на следующий день.
Андрес полностью завладел вниманием и временем принцессы и всячески пытался перед ней покрасоваться, распушая хвост, как павлин.
В этом не было бы ничего плохого и неестественного, ведь Эрилин, действительно, была красива, если бы Гэбриэл не чувствовал опасность, исходящую от этого человека. А своим ощущениям он привык верить. Гэбриэл всегда хорошо чувствовал ложь, и наместник лгал. Вот только пока не было понятно, в чем и зачем.
«Надо сматываться».
Но уехать утром следующего дня не удалось, потому что Андрес заявил, что сочтет личным оскорблением, если Эрилин не увидит его знаменитые конюшни. Не было похоже, что принцесса испытывала энтузиазм по этому поводу, но она все же приняла приглашение, дабы не обидеть хозяина.
Гэбриэл и Генти остались в замке.
Почетным гостям Андрес открыл практически полный доступ, разумеется, кроме личных покоев. Гэбриэл обошел весь замок вдоль и поперек, но так и не нашел, что искал. Ничего не говорило о том, что наместник за человек, и почему Гэбриэл чувствовал тревогу, общаясь с ним.
— Не пойму, что мы ищем? — заныл Джоф, все это время шатающийся за ним следом.
— Ты — ничего, — отрезал Гэбриэл.
— А ты? — взгляд у парня, действительно, был растерянный.
— Если бы я знал, — Гэбриэл вышел на небольшой залитый солнцем балкончик и оперся на перила. Внизу дежурила стража. — С ним что-то не так.
— С кем? — не понял Джоф, устраиваясь рядом.
Гэбриэл только выгнул бровь, отметив, что парень полностью скопировал его позу, и терпеливо пояснил:
— С Андресом.
— С наместником? — ахнул Джоф. — По-моему, он очень мил. И от нашей Эрилин без ума.
Гэбриэл ухмыльнулся.
— И давно она стала «нашей»?
— Нет, ну как, — Генти смутился, — ну, мы все повязаны, мы вместе отправились в путешествие, значит, она не сама по себе, она наша, я за нее беспокоюсь.
Гэбриэл хмыкнул и погрузился в свои мысли.
Должен же быть ответ. Дом всегда говорит о своем хозяине. Но замок молчал, как самый заправский заговорщик. Слуги и охрана одеты с иголочки, все вышколенные, донельзя вежливые, у всех горит в глазах: «Я люблю своего хозяина».