— Заснула, что ли? — прямо над ухом раздался голос Джофа.
Эрилин вздрогнула и чуть не пролила чай.
— Ничего я не заснула! — проворчала она. — Уже и задуматься нельзя. Никакой личной жизни.
Генти скорчил рожицу.
— А у нас, принцесса, община, тут нет личной жизни, тут все общее, — он показал ей язык и еле успел увернуться, от ветки, которую она в него бросила.
— Балбес, — еле сдерживая смех, пробормотала Эрилин. Огляделась: — А где Гэбриэл?
Видимо, принцесса действительно глубоко ушла в свои мысли, потому что не заметила, когда он ушел. Когда Эрилин видела Гэбриэла в последний раз, он собирал сумку, чтобы отправляться в дорогу.
— Ушел к ручью, — ответил Джоф. — Сказал собираться и потушить костер. Вернется, и отчаливаем, — Генти старательно залил костер водой.
Снова в седло, снова в путь, и неизвестно, где придется ночевать в следующий раз.
«Да уж, ваше высочество, не королевской жизнью вы живете».
Эрилин допила чай и встала, чтобы упаковать кружку.
Гэбриэл появился из-за деревьев, как всегда, бесшумно, но теперь это ее больше не удивляло. Он был раздет по пояс, с мокрых волос на плечи капала вода. Эрилин раскрыла рот, тупо уставившись на него. Она уже несколько раз видела полуголого Джофа, но воспринимала это как само собой разумеющееся и не обращала внимания. Гэбриэла без рубашки увидела впервые.
«Дыши, дура!»
Когда она, тайком от отца, читала во дворце любовные романы, Эрилин всегда скептически хмурилась при описании прекрасного мужского тела, от которого главная героиня непременно теряла дар речи. Теперь ей самой показалось, что она проглотила язык.
У него было гибкое стройное тело, абсолютно идеальное, если бы не шрамы. Их было много: поперек груди, на руках, один кривой шрам шел от ребер и уходил на спину. Какой же должна быть страшной рана, оставившая такой отпечаток?
— И как ты не мерзнешь? — пробурчал рядом Джоф.
Сердце Эрилин впервые преисполнилось к Генти такой безграничной благодарностью. Его голос вернул ее с небес на землю, в голове прояснилось.
Гэбриэл поймал ее затравленный взгляд.
— Прости, сейчас оденусь, — сказал быстро.
Когда он застегнул рубашку, принцесса действительно почувствовала облегчение. Ей захотелось биться головой о ствол ближайшего дерева.
Она все же взяла себя в руки.
— Откуда этот страшный шрам?
Гэбриэл весело прищурился.
— Который?
— На боку, — хотя он уже был одет, перед глазами упрямо стояли рваные края давно зажившей раны.
— А-а, — протянул он и отмахнулся, — неудачно упал.
— Как ты мог настолько неудачно упасть? — не сдавалась Эрилин, с его ловкостью это казалось просто невозможным.
Гэбриэл закатил глаза.
— Принцесса, вам никто не говорил, что вы задаете слишком много вопросов?
Она насупилась.
— Ты сам твердишь мне об этом каждый день. Значит, не расскажешь?
— Нечего рассказывать, — отозвался Гэбриэл, не смотря на нее и проверяя, как затянуты подпруги. — Говорю же, неудачно упал, — потом все же повернулся и коротко пояснил: — С утеса. В море. На скалы.
Эрилин поджала губы.
***
До Сараны оставалось меньше недели пути.
Короткий заезд в королевство Милос ничего не дал, кроме того, что там они обзавелись лошадью для принцессы.
Одна из возможных Энн Олсни, покинувшая Иканор двадцать два года назад и переехавшая в Милос под именем Навены Пунер с сыном Кагером, точно не подходила под описание. Энн, которую знал король Эдвин, была пухленькой голубоглазой блондинкой. Навена же оказалась смуглой худой брюнеткой, а Кагер ее точной копией, и их родство не поддавалось сомнениям.
Что ж, по крайней мере, сначала список уменьшился от бесконечности до пяти, теперь и вовсе до четырех.
Чтобы не отклоняться от плана, далее предстояло посетить Налииду, куда в свое время отправилась женщина по имени Вера Фин с сыном Джепом. Если и на этот раз ждет неудача, другие две кандидатки должны были обретаться в Саране, или, по крайней мере, оставить там след.