Гэбриэл ожидал услышать от принцессы возражения, когда объявил о своих намерениях свернуть в Налииду и задержаться там на пару дней, пока все не выяснит. Но Эрилин неожиданно легко согласилась.
В последние дни ее резко изменившееся отношение к нему настораживало. Ни обычных колкостей в ответ, ни возмущений. А иногда, когда ей казалось, что он не замечает, она следила за ним таким очарованным взглядом, что Гэбриэлу хотелось поежиться. Эрилин — принцесса, скоро она найдет брата и вернется во дворец, и не стоит ей привязываться к таким, как он. Впрочем, к чему лгать себе, Гэбриэл и сам уже довольно сильно привязался к принцессе, но он привык расставаться с людьми, время от времени попадающимися на его пути и не думал, что, когда настанет время их прощания, это станет проблемой.
Но Гэбриэл определенно не хотел, чтобы это стало проблемой для Эрилин. Внешне он нравился многим женщинам, в этом не было ничего нового, поэтому Гэбриэл искренне надеялся, что, если и дальше продолжит игнорировать «говорящие» взгляды принцессы, ее увлечение скоро пройдет.
***
Налиида была небольшим королевством, практически никак не участвующим в политической жизни соседей, однако через пограничные города ежедневно проходили десятки торговых караванов. Налиида славилась своими шелками и сладостями, а также множеством увеселительных заведений. Многие путешественники специально приезжали сюда на отдых и поразвлечься.
Стража на воротах города, в который они въехали, проверила документы и спокойно пропустила внутрь. Впрочем, даже если информация об убийстве наместника и вышла за пределы Гриора, вряд ли это заинтересовало бы кого-то здесь. Налиида поддерживала со всеми хорошие отношения, однако путь в нее всегда был открыт любому желающему. Королевство было радо пополнить свой бюджет за счет притока иностранных гостей, готовых тратить деньги на развлечения и покупки, и не важно, чем они не угодили в других государствах, лишь бы не безобразничали здесь. В Налииде работало свое правосудие: так как в основном здесь только и делали, что продавали и покупали, самым страшным преступлением, гораздо страшнее убийства, тут считалось воровство, за которое пойманного с поличным имели полное право казнить на месте без суда и следствия. Остальные мелкие провинности гостей и жителей королевства мало кого волновали.
— Ты был здесь раньше? — спросил Джоф, восторженно смотря по сторонам. Фасады зданий были украшены яркими лентами, повсюду красовались таблички с завлекающими надписями.
Гэбриэл усмехнулся его восторгу.
— Я побывал во всех двадцати шести королевствах, — ответил он, — причем не единожды. А здесь я бываю часто, раз в год уж точно, — и пояснил на недоуменный взгляд Эрилин: — У меня тут живет друг.
Услышав это, принцесса удивилась. Впервые за все время их путешествия Гэбриэл заговорил о ком-то из своих друзей. Она уж было начала думать, что у него их и вовсе нет. Возможно, друг Гэбриэла окажется более разговорчивым, чем он, и расскажет что-нибудь о его жизни?
В Налииде Эрилин не была ни разу, даже в столице, не то что в этом городке. Ни отец, ни брат, ни за что не позволили бы ей посетить «обитель порока», как как-то отозвался Эмир о местах такого рода.
Хотя принцесса и пыталась это скрыть, она глазела на все не с меньшим интересом, чем Джоф. Здесь даже люди одевались совсем не так, как было принято в Иканоре, который теперь ей казался самым скромным королевством на свете. Разноцветные яркие костюмы, перья на шляпах, золотые украшения — от всего этого великолепия слепило глаза.
— Твой друг — торговец? — поинтересовалась Эрилин, поравнявшись с Гэбриэлом.
В его глазах мелькнул странный огонек, причины которого, она не поняла.
— Можно сказать и так.
Эрилин нахмурилась. Очередные тайны? Что ж, она в любом случае скоро увидит все своими глазами.
Они удалились по широким вымощенным разноцветными камнями улицам на приличное расстояние от городских ворот и свернули куда-то вглубь.
— Почти приехали, — радостно сообщил Гэбриэл. Он выглядел по-настоящему довольным, похоже, соскучился по другу.
Они свернули на узкую улочку и остановились возле роскошного трехэтажного здания, стены которого были увиты плющом и цветными лентами, как было принято в этом городе.