— Вовсе не… — пылко начала Эрилин и тут же оборвала себя на полуслове. Сатаниды чувствуют ложь, это она читала еще в учебниках. Глупо пытаться натянуть на голову свою гордость, когда она уже корчится в ногах.
— Прости меня, — очень серьезно попросил он.
Это не было похоже на игру. Конечно, Эрилин прекрасно понимала, что если Гэбриэл захочет, то обманет кого угодно, но почему-то была уверена, что такими словами он шутить не будет.
Она все еще молчала, не сводя с него глаз. Тогда он продолжил:
— Эр, я не хочу двигаться в путь в состоянии недосказанности. И сейчас лучшее время и место для этого разговора, — принцесса заторможено кивнула, как механическая игрушка, у которой кончается завод. — Я все понимаю и прекрасно осознаю, кто ты такая и в какой ситуации оказалась. И не хочу причинять тебе боль. Но не сомневайся, я обещаю сделать все, чтобы помочь тебе найти брата и вернуться в Иканор.
— Где я заживу своей обычной жизнью и забуду обо всем? — с грустной усмешкой уточнила она.
— Конечно.
«Конечно. Конечно. Конечно…»
— Ты прав, — кивнула Эрилин, чувствуя себя совершенно разбитой, будто из нее душу вынули одним коротким разговором, — все так и должно быть.
В его глазах было беспокойство.
«Он беспокоится за меня из-за того, что я влюбилась в него, как последняя дура. Очень смешно…»
— Друзья? — Гэбриэл протянул ей руку.
Его ладонь была теплой, ее — холодная и немного тряслась.
— Друзья, — выдохнула Эрилин.
Что ж, друзья. Договор, закрепленный рукопожатием. И теперь, действительно, не над чем ломать голову и лить слезы в подушку, потому что все предельно ясно.
Друзья.
Эрилин вдруг улыбнулась при новой мысли. Друзья ведь должны быть честными друг с другом, не так ли?
— Признайся, ты с ней спал? — выпалила она.
Брови Гэбрила встали не то что «домиком», а целым дворцом.
— Принцесса, как же ваше воспитание? — наигранно ужаснулся он.
— Друзья, — строго напомнила Эрилин. Нет уж, раз уж она не может получить все, то, по крайней мере, имеет право потешить свое любопытство.
Гэбриэл поднял руки, защищаясь.
— Эр, такое не обсуждается, это невежливо по отношению к Лигас.
Эрилин тряхнула головой, отбрасывая этот аргумент. На пол упало еще несколько цветков.
— Лигас — хозяйка борделя и женщина весьма свободных нравов.
— Но в первую очередь женщина, — не сдавался он.
«Ведь если бы нет, ты бы сразу сказал, а не выкручивался».
В некотором роде было приятно, что Гэбриэл не стал ей врать.
Эрилин прекрасно знала ответ, но алкоголь и усталость заставляли ее чувствовать азарт, и она ни за что не желала отступать.
— Спал?
И все же принцесса победила.
— Конечно да, — произнес он с таким видом, будто у него под пытками вызнали самый страшный секрет.
Эрилин поймала себя на том, что сидит и тихо смеется своей маленькой победе.
«Проклятое вино!»
— Эр, ты пьяна, — заметил Гэбриэл. На его лице снова появилась ехидная улыбка, уже настолько привычная, что Эрилин чуть не растеклась лужицей от облегчения.
— Долой серьезные разговоры! — громко провозгласила принцесса, а потом испуганно обернулась, но в зале не было ни души. Музыканты давно закончили играть и ушли, все разбрелись по комнатам.
Надо же, она даже не обратила внимания, когда смолкла музыка.
— Пошли, я провожу тебя, — сказал Гэбриэл, протягивая ей руку.
Эрилин встала. Пожалуй, она не была так пьяна, как хотелось бы, но напряжение последних дней отступило. То ли благодаря алкоголю, то ли после откровенного разговора.
Эрилин подняла на Гэбриэла глаза, все еще держа его за руку. Кто знает, когда в следующий раз она сможет списать на опьянение свое странное и неподдающееся здравой логике поведение? И будет ли вообще этот следующий раз?
— Потанцуем?
Гэбриэл посмотрел на нее долгим настороженным взглядом, и ей показалось, что сейчас просто-напросто покрутит пальцем у виска, ведь музыка давно смолкла. Но он неожиданно усмехнулся, его глаза весело блеснули.