— Разминка закончена, — объявил Сентас Рей, — построиться!
Четверо учеников выстроились в ряд, Алехандер, видимо, еще не пришел в себя.
Когда они начали обучение, их было десять, каждому учителю доставалась группа из десяти мальчишек от трех до пяти лет, которых он должен был воспитывать до семнадцатилетия. Ежегодно члены Братства, ставшие учителями, встречались друг с другом и делились успехами, поговаривали, что пятеро в группе Сентаса Рея — это успех, у остальных умерло больше…
Сентас Рей медленно прошел мимо маленького строя, внимательно вглядываясь в каждого. Что он искал в их глазах, Гэбриэл не знал, но всеми силами старался скрыть в своих ненависть.
Ненависть? Даже сам испугался этой мысли. Он поражался жестокости учителя, подозревал его в том, что тот подстроил «несчастнее случаи» с его товарищами, но ненавидеть? Наверное, впервые Гэбриэл дал название своим чувствам одним емким словом.
Возможно, нужно было, действительно, уходить с Лигас… Он не додумал мысль. В этот момент Дерик, стоящий по правую руку от него, пошатнулся. Гэбриэл сдвинулся на несколько миллиметров, подперев друга плечом. Движение практически незаметное, неуловимое, но учитель заметил его.
— Гэбриэл! — голос Сентаса Рея прогремел в полной тишине. — Мы уже не раз обсуждали помощь без моего приказа! Только я имею право разрешить вам помогать друг другу! — голубые глаза Гэбриэла встретились с черными — учителя. — Отойди от него!
Четкий короткий приказ. Такого нельзя ослушаться, такой нельзя игнорировать.
Руки сами сжались в кулаки.
Сентас Рей не отводил глаз. Знал, что ни один ученик не ослушается его приказа. Ни один. И он не станет повторять дважды.
Гэбриэл выдохнул и отстранился. Друг упал в грязь.
Да, пожалуй, «ненависть» — то самое слово.
На губах Сентаса Рея заиграла самодовольная улыбка.
— А теперь, что надо сказать?
Ему было мало, он жаждал ломать своих воспитанников, издеваться, унижать и ломать, пока полностью не сломит.
Губы были такими сухими, будто он ел песок. Бешенство и ненависть клокотали внутри. Взгляд Сентаса прожигал насквозь.
Гэбриэл резко дернул головой и опустил глаза.
— Простите, учитель, — губы треснули, он почувствовал вкус крови.
Сентас Рей приблизился.
— Не слышу, — промурлыкал наставник, чувствуя свою власть и победу.
— Прошу прощения, учитель, — повторил Гэбриэл громче, не поднимая глаз. Друг все еще лежал на земле.
— Так-то лучше, — хмыкнул Сентас Рей. — А теперь продолжим тренировку. Сирус, приведи Алехандера. Солнце еще высоко, не время прохлаждаться.
Дерик все еще лежал.
Гэбриэл чувствовал себя не просто связанным, скованным по рукам и ногам, понимая, что, стоит ему помочь другу, учитель отыграется вовсе не на нем, а на Дерике. Сентас не признавал дружбу, он знал одну верность — верность Братству, как единому организму, а не кому-то в отдельности.
— Поднимайся! — это уже относилось непосредственно к Дерику. — Ну же!
Дерик лежал и хватал ртом сухой воздух.
— Ну же!
«Встань, прошу тебя, — мысленно взмолился Гэбриэл. — Встань, он убьет слабого».
В этот момент появились Сирус и Алехандер. Сентас довольно кивнул тому, что хоть Алехандер и потерял сознание, но все же поднялся и пришел продолжать тренировку. Если Дерик не встанет…
Но друг встал. Медленно, словно цепляясь за воздух. Медленно, без единого стона, как и требовал Сентас Рей, Дерик поднялся и на трясущихся ногах встал в ряд.
Пятеро. Вот теперь все пятеро учеников стояли перед своим учителем.
— Сегодня мы будем тренировать задержку дыхания под водой, — сообщил Сентас Рей. — Прошлое такое занятие показало, что многим из вас есть, к чему стремиться.
Гэбриэла обдало холодом. Это то, о чем они говорили с Дериком пару дней назад. Учитель знает слабые и сильные стороны каждого ученика. Вода — слабость Дерика.