Тошка опять прикрыл глаза. Что-то устал он сегодня… В теле словно осели капли дождя, оно ныло и совсем не хотелось шевелиться. Даже говорить…
…Ему снился океан. Огромный, бескрайний, шумные волны вздымались и ударялись о берег, рассыпая клочки белой пены. Мокрые гладкие камни блестели на солнце. Вода, много воды, от вида которой невыносимо хотелось пить… Был шторм: не искупаешься, волны перекатываются через себя, вдали, в отражающейся от облаков синеве, сверкают белые барашки. И снова, снова, несмолкаемый шум прибоя… Ш-ш-ш…
Он вдруг открыл глаза от такого громкого, реального звука. Прислушался в неясной тревоге…
В поле рокотал мотоцикл! Антон вскочил. Схватил толстовку, кроссовки, кинул их в дупло. Потом осторожно выглянул: вдалеке белыми глазами сияли фары. По полю бегал яркий луч фонаря! Он опустился вниз и прислушался.
Рев мотоцикла стих. В прозрачном ночном воздухе, который хорошо разносил звуки, послышались мужские голоса.
- Эй, тут никого нет! Даже следов! Пойдём к лесу…
- Блин, неохота… Может, утром?
- Нет. Нужно сейчас.
- Давай тогда проедем?
- Ну, понятное дело…
Тошкино сердечко готово было выпрыгнуть из груди. Кого они ищут? Неужели его? Только б не заметили дупло… Рёв нарастал, становился громче, громче, громче, а затем -стих. Мотоцикл теперь гудел вдали, оттуда же слышались те же резкие голоса.
Славка зашевелился.
- Тише! – быстрым шёпотом сказал ему Антон. Малыш замер.
Так они сидели, боясь дышать, не двигаясь. Казалось целую вечность будет длиться треск мотора… Потом наступила тишина. Голосов тоже не стало слышно.
- Антон, - сказал Славка одними губами, - что это?
- Я не знаю… Приехал мотоцикл, какие-то люди ходили по полю с фонарями… Искали кого-то…
- Тебя?
- Я не знаю…
Они снова замолчали. И долго-долго сидели, слушая ночную тишину: где-то вдалеке ухала неизвестная птица, звоном колёс отзывался проезжающий поезд… Небо в дупле темнело чёрным кругом: звёзд не было. Антон не видел своих рук, не видел Славки: даже становилось страшно, казалось, будто это перестали видеть его глаза. Очень хотелось пить, неприятный сухой комок стоял в горле. Голова гудела.
«Сколько это будет длиться?» - думал Антон. Было трудно вот так сидеть, мучаясь от неизвестности, от невозможности поспать, перекинуться словечком… Хорошо ещё, что они наткнулись на это дерево… Хотя, вдруг те люди ещё вернуться?
Снова потревожил тишину стрекот мотора. Разнесся над полем, загромыхал возле дерева и, стихая, растворился вдали, пока не смолк совсем. Темнота стала чуть светлее и спокойнее. Антон облегченно вздохнул, малыш завозился.
- Спи, - тихо сказал ему Антон. – Всё завтра.
Славка придвинулся ближе, прислонился щекой к Тошкиному плечу. Тихонько засопел. А Антон всё сидел, вглядываясь во тьму, пока она не стала сереть, и он смог различать глазами спящего малыша. Потом, не в силах больше бороться со сном, закрыл глаза и уснул.
Когда он проснулся – в дыре светило солнце. Антон заёрзал: затекла спина и ноги. Повернул голову, увидел, что Славка уже не спит, а внимательно наблюдает за ним.
- Антон, доброе утро! – заулыбался малыш.
- Доброе утро, - отозвался он почему-то сиплым голосом. В горле стоял всё тот же колючий комок. Что такое? Ой, нужно скорее выбираться, пока ноги совсем не онемели…
Антон встал, взял толстовку, перекинул через шею кроссовки, взобрался на край дупла, осмотрелся: никого. Тогда он перебрался на ветку и протянул руки малышу, помогая ему выбраться. Спрыгнул, опустил его на землю.
- Славка, придется идти пока босиком. Пусть кроссовки просохнут…
Малыш кивнул. Они направились вдоль рельсов…
Тучи разошлись. В хрустальной синеве неба желтел яркий диск солнца. В прозрачном воздухе звенело лето: теплый пар поднимался от земли, над умытыми травинками кружили разные насекомые, деревья неподвижно застыли в легкой дымке. Трава приятно щекотала пятки, щёлкала по щиколоткам, хлестала Славку по коротким штанишкам. Однако Антону было не радостно: сильно хотелось пить, голова была какой-то тяжёлой, в горле стоял сухой комок. Ноги почему-то тоже двигались не очень охотно… Тело ныло и на каждый шаг отзывалось какой-то незнакомой усталостью. Славка молчал, изредка облизывая пересохшие губы.
- Славка, когда пройдем поле, то повернём к реке… Пить очень хочется.
Не стоит пить воду из реки, не стоит… Но жажда так замучила Антона, что было уже всё равно. «А что ещё остаётся делать?» - грустно подумал он.
Солнце стояло уже довольно высоко, когда они повернули в направлении реки. По карте Антон помнил, что она течет вдоль рельсовой колеи до самого города, а затем спускается вниз, южнее, а железная дорога – наверх, на северо-восток. Поэтому надежными ориентирами были здесь река и рельсы.