Помнится Нель с Оленикой сильно удивлялись тому, как быстро я выучила местную письменность. Она была во многом похожа на русский, разница в основном была только в написании букв. Не считая некоторых мелочей, вроде того, что нужно к некоторым словам добавлять в конце "о", а если хочешь указать множественное число, то дописываешь закорючку над последней буквой. Что ж, видимо не зря учила.
"Дорогой, Грекхен. Я не могу подвергать твою жизнь опасности, и поэтому ухожу одна. Не сердись и не злись. Не могу воспользоваться твоей добротой и утащить за собой туда не знаю куда. Обещаю, что если всё пройдёт гладко, то постараюсь вернуться. А если не выйдет, то не рискуй зря, не ищи. Лучше просто помни, что я была".
Я посмотрела на творение рук своих, получилось не очень ровно, зато без клякс. Затем сложила листок вдвое и устроила его на краешек стола. Достала из-под кровати сумку и, глянув в неё, подумала - "А что собственно я проверяю?" Вещей у меня немного, а вот саи взять надо. Вдруг мы ошиблись и меня занесёт в ещё один неприветливый мир. Сапоги, куртка и смена белья в сумке. Потом вспомнила про то, что спрятала диадему и шпильки, решила вернуться к своему письму.
"P.S. Шпильки ищите в южном замке Пустынных земель под половицами в моей комнате".
Затем я произнесла парочку слов и одним движением выудила из воздуха диадему, ну прям как ярмарочный фокусник.
Спешно затолкала под кровать собранную сумку и поправила покрывало. Вовремя, в дверь постучали.
-Велла, ты готова? - плавно открыв дверь, зашёл Грекхен.
-Да, только вот, - и протянула ему диадему, - ты не мог бы убрать её куда-нибудь в укромное место?
-Конечно, - сказал он, затем взял у меня диадему и водрузил мне на голову. - По-моему, подходящее место для неё. Ты великолепно выглядишь, - затем несколько секунд смотрел на меня и снова спохватился, - ах да, вот твоё кольцо, - Грек взял мою руку и ловко надел на палец колечко-накопитель. Оно же один из символов власти.
-Впредь будь осторожней. Именно по отпечатку ауры на этом кольце Григорий смог взять над тобой контроль.
Виновато улыбнулась, он слегка сжал мои пальцы:
-Ты не передумала?
Опустила взгляд к полу.
-Я так и думал, - со вздохом сказал демон, - в таком случае по окончанию приёма быстро собираем вещи и в лабораторию.
-Угу, - промычала я, соглашаясь.
Грек повернулся к зеркалу и вытащил родовой медальон, установил его по центру и поправил рубашку. Только сейчас я заметила, что на нём одето. Угольно-чёрный камзол с серебряными пуговицами, украшенный вышивкой, из-под которого видна рубашка с воротником стойкой. Чёрные штаны заправлены в высокие голенища сапог, начищенных до блеска, волосы тщательно уложены. Запомню ли я его таким? Нет. В моей памяти он останется таким, каким я его встретила впервые - с растрёпанными волосами, в не очень свежей рубахе, в чёрном кожаном расстегнутом плаще до щиколотки и глаза цвета неспокойного моря.
Огромных усилий мне стоило не подать вида, проглотить тугой ком и улыбнуться.
-Пойдём, нас уже все ждут,- и, подхватив меня под локоток, повёл вниз.
Глава 12
Осуществить задуманное
Ещё по дороге в приёмный зал нас встречали самые разные личности, приходилось останавливаться и вести милые ничего не значащие беседы. Меня завалили комплиментами, да так лихо, что я чуть было уши не развесила. Уже совсем отчаялась добраться до места проведения приёма. Очередной восторженный гость, высказал всё о своём почтении и о том, как великолепен дворец. Как превосходно выгляжу я, сам Грекхен, весь род Бортон, а так же вся прислуга, как замечательно несёт службу конюх... И, наконец, мы смогли войти в приёмный зал.
После полутёмного коридора, освещённого мягким светом приглушённых магических светильников, на миг ослепла. Данное помещение было освещено куда лучше. С трудом проморгавшись, смогла узреть представшую картину.
Огромных размеров приемный зал был самым настоящим произведением искусства. Одна из стен состояла из ряда арочных окон, тянувшихся от пола до самого потолка. Пол выложен из отполированного оникса, из-за чего казалось, что идёшь по морской пене и вот-вот промочишь ноги. На противоположной от окон стене разворачивалась весьма интересная картина - полуобнажённые парень и девушка, прикрытые лишь лоскутками развевающейся в воздухе ткани, с трепетом и нежностью прижимались друг к другу. Он притягивал её к себе, а она грациозно прогибалась, вот уж где Рубенс позавидовал бы. По сравнению с его Персеем и Андромедой эта картина была настолько чувственна, что, кажется, сейчас оживёт и доведёт всех присутствующих до греха. Мне даже неловко стало, право слово.