– Пётр Иванович, а краска у вас есть?
Тот тоже вроде как не понял, зато один из техников мигом рядом нарисовался:
– Сколько?
– Пока четыре, две побольше: волков завалили, – а что, тут есть чем гордиться, это я без ложной скромности говорю.
– На этом? Ну вы даёте, хотя… Кораблик-то прокаченный, как посмотрю, – техник уткнулся в свой комм. Ну да, они же уже подключились к системам. – Ого! Уважаю. Ничего, мы тоже немного пошаманим, станет ещё лучше.
Так, главное, не дать им с Инге языками зацепиться, а то она тут на полдня застрянет. А мне уже хотелось оказаться где-нибудь, где можно упасть и отдохнуть. Всё-таки не очень хорошо я себя чувствовал.
От Олимпа-Три до Светлого мы ехали на «метро» – так здесь называют убранные в туннели от пыльных бурь и эрозии поезда на магнитной подушке. И всю поездку, и тут, в городе, Инге вертела головой, разинув рот. Не знаю, к каким подземным городам она привыкла дома, но судя по всему, не к таким. Светлый был построен по местным разработкам и полностью соответствовал названию. Широкие улицы-туннели, выделенные галереи под электрокары, зелень по стенам и потолкам… Инге первый раз вблизи увидела марсианский плющ и, разумеется, спросила:
– А почему он под сеткой? Чтобы руками не трогали? Он нежный такой?
– Не совсем, – Пётр Иванович улыбнулся. – У него сок очень едкий, а запах, если увлечься, может вызывать галлюцинации. Обычно жуткие. Поэтому его иногда цветком страха называют. А иногда – цветком дураков.
Инге нахмурилась, потом заулыбалась:
– В честь тех, кто упорно пытается потрогать-понюхать?
– Именно. Если вам цветы нужны, – Пётр Иванович на меня глянул, – у нас оранжереи есть. Кстати, советую их посетить – там очень красиво.
– А розы там растут?
– Да, но мало. Розы у нас не очень-то прижились.
– Жаль. Они красивые…
Вот не знаю, поняла ли это Инге, но Марс, пожалуй, единственная планета, где начальник такого уровня, как Гейнц, может спокойно пройтись по улице, без охраны и группы прикрытия. Мы с Инге, кажется, больше внимания привлекали, чем он. Ну да, парочка откровенных тюленей в лётных комбезах. Инге даже «сбрую» снять забыла, так в ней и шла. Умоталась при посадке, похоже. И перенервничала. Вот что она себе напридумывала про Марс и страшный КБМ? Ничего, сейчас окажемся дома и отдохнём.
Квартирка, которую нам выделили, была типичной марсианской квартирой: спальня, гостевая комната, санузел и небольшая кухонька, где шибко не поготовишь, но попить кофе или чай в уютной обстановке можно. Не знаю уж почему, но на Марсе два-три человека для посиделок предпочитают именно кухню, а не гостиную или бар.
Кстати, о баре и прочем общепите. Любой марсианский город разделён на сектора, и в каждом секторе есть необходимое число заведений, чтобы все могли поесть, не готовя дома. Это и сближает, и более гигиенично. Нет, по домам тоже собираются, но совсем небольшими компаниями, максимум человек шесть. Помнится, когда была годовщина моего «нахождения», мой учебный командир просто пришёл в бар рядом с нашими «казармами» и сказал бармену: «У Найдёнова праздник, будет столько-то народу». Я и не знал ничего. Только когда пришёл в бар, куда позвали друзья, обнаружил тёплую компанию сослуживцев и накрытую поляну. Марсиане весьма компанейские люди, и скоро все посетители отмечали мой «день рождения».
– Всё. Никуда не пойду, – Инге растянулась на приличных размеров кровати, всем видом демонстрируя: не кантовать. Да, вот только сейчас врачи заявятся.
Как будто в ответ на мои мысли от дверей раздался запрос на вход. Отто Степанович оказался молодым и на вид въедливым специалистом. А главное, сообразительным. Поэтому на возмущённое Ингино «Я в порядке и с места не сдвинусь!» и мой кулак только покивал, нацепил ей на руку диагност и через минуту снял: «Нужен отдых, потом зайдёте, если что, а так всё в норме». А мне сказал, что всё же стоит пройти медобследование: после корабельного регенератора это всегда нужно делать. Пожав плечами и чмокнув Инге, я двинулся за доком. Но тут заминочка возникла: доку на комм что-то упало, он глянул, удивился и снова к Инге подошёл:
– Боюсь, я вынужден вас ещё разок побеспокоить. Нужен анализ крови.
– Зачем?
Я тоже удивился: у него же диагност, зачем кровь понадобилась? Инге – по мордашке видно было – собралась вроде как из принципа повозмущаться, но протянула руку и дала уколоть себя в палец. Ладно, спецам виднее, главное, чтобы с Инге всё в порядке было.