Инге отставила бутылку с пивом и прижала браслет к считывателю. Диктор на мгновение умолк, а потом радостно сообщил:
– Инге, ваш статус изменён на статус «Друг». Вам предоставлен неограниченный лимит обмена по льготному курсу. Также сообщаю, что ваш корабль проходит ремонтно-профилактические работы на верфях Марса, затраты по работам приняло на себя правительство Марса, – Инге удивлённо посмотрела на меня, я кивнул. Чего-то такого я и ожидал, если честно. И только интереснее стало: что же мы такое привезли? – Если хотите, можете вызвать гида, который проведёт для вас обзорную экскурсию по мемориальному комплексу и парку Олимп. Также сообщаю, что торжественные мероприятия пройдут через десять дней, – тон диктора изменился. – Сейчас наши спасательные команды проводят поисковые работы для обнаружения всех участников рейда. Всем выжившим будет оказана соответствующая медицинская помощь. Всех ушедших передадут родственникам, а при их отсутствии или согласии – захоронят на Марсе с отданием воинских почестей согласно традициям Марса и Родины ушедшего. Имена ушедших участников рейда будут занесены в книгу Памяти Марса. Они с нами, пока мы помним. Мы живы, пока помнят о нас. Спасибо, что воспользовались моими услугами. Вы всегда можете обратиться ко мне, выбрав соответствующий пункт меню.
Диктор замолчал.
– А что это значит – «Друг»?
Я взял из бара бутылку и открыл, наслаждаясь характерным чпоком. Сел в кресло, Инге мгновенно пристроилась рядом. Кресла на Марсе, которые в жилых помещениях, мне очень нравятся. Нигде больше такого не видел. Этакие мешки, наполненные крошкой из пластика – отходов химического производства и прочих переработанных материалов. Конечно, они только для неформальной обстановки годятся, но нам-то сейчас самое то.
– «Друг» – это реально круто. Это значит, что стоит захотеть, и тебе сразу дадут гражданство. А гражданство Марса – это, я тебе скажу, немало. Например, если твой сигнал SOS услышит корабль Марса, он не просто пойдёт на помощь, а ещё и подмогу вызовет. А что Рой делает, ты видела. Ну и это не всё, конечно. Ты теперь можешь пользоваться всеми благами Марса наравне, ну почти, с гражданами. Старое кино, например, смотреть. Если Флин узнает, от зависти помрёт.
– Давай побережём его.
– Давай.
– А врачи что сказали? – Инге подлезла мне под руку, пристроилась головой на груди. Сразу стало хорошо и как-то правильно спокойно. Так, как должно быть. Словно мы не несколько месяцев знакомы, а лет двадцать, если не больше. Или вообще, вместе были всегда. Сама Инге говорит, что так получилось из-за лоа, это они нас свели ради какой-то цели. Ничего так гипотеза, хотя сразу возникает вопрос: а что за цель-то? Конечно, если в лоа верить. Но я-то в них не верю. Скорее всего, дело в моей потерянной памяти, хотя Инге – точно не та девушка, которую я видел во сне. Я плохо её помню, это всё-таки сон, но моя жена была белой, светловолосой и…
Моя жена?
Голова предупреждающе заболела.
– Тим? Ты в порядке?
– Что? А, врачи… А что они скажут? Ещё несколько процедур, и буду здоров, как… бык, – мы помолчали. Мелькнувшие было воспоминания ушли, растворились, и я вдруг понял, что совершенно не представляю, чем заняться. В том плане, что нам нечего делать. Мы выполнили свою задачу и можем с чистой совестью отдыхать. Но я после процедур чувствовал себя бодряком, да и Инге, судя по всему, уже успела прийти в себя. Конечно, у нас всегда есть один беспроигрышный вариант – в смысле, чем заняться, но…
– Ну что, к особисту или на Олимп?
– Ну-у… Ты же вроде как болен ещё, а Пётр Иванович, – её акцент мне очень нравится, забавно выходит, – сказал, что к нему после врачей. И вообще, хочу Марс увидеть! – Инге с угрозой посмотрела на экран, на котором крутилась геометрическая заставка. – А то чего он дразнится?