Гнёт однообразия и монотонности убивал хотя бы мало–мальски сносное настроение, превращая его в тоску. В конце рабочего дня снимая перчатки Айно посмотрела на свои руки.
– Зараза, – вырвалось у неё, когда она увидела красные шелушащиеся пятна на тыльных сторонах ладоней и суставах.
Производство. Ни для кого на заводе не было секретом что провода и компоненты, используемые для сборки, обрабатываются ядами. Текстильные рабочие перчатки, которые можно было поменять только два раза в неделю, казалось, не просто не защищали руки, а ещё и собирали на себя все эти химикаты, накапливая их.
Результат – молодые девушки со страшными облезлыми руками, узнают друг друга в магазине по одинаковым болячкам.
Айно не была исключением. Уходя в отпуск на месяц, она замечала улучшения, краснота сходила и шелушение пропадало. Но стоило снова выйти на работу – неделя, и всё по–новой.
Швырнув перчатки в чемоданчик с инструментами, она захлопнула его и медленно побрела в сторону раздевалки.
– Э! Звонка ещё не было, тормози! – услышала она задорный голос за спиной. Обернулась. Копна рыжих волос двигалась в сторону раздевалки в два раза быстрее.
– Сама то обороты сбавь, а то циркулями своими так активно шевелишь что не ровён час без премии останешься, – со смехом ответила копне Айно. Рыжая в ответ ещё больше ускорилась и сделала походку чемпиона мира по спортивной ходьбе, при этом проносясь мимо с самой бесстыжей улыбкой.
Уйти на пять минут раньше с рабочего места значило рискнуть 20% зарплаты, если вдруг тебя на этом поймают, но это никого не останавливало. Кто–то стремился скорее вернуться в семью, а кто–то, как Айно, просто мечтал поскорее покинуть завод и прилечь дома.
Выходя на улицу Айно почувствовала мелкие брызги дождя. Оттепель делала всё вокруг совершенно тоскливым. Беспроглядное серое небо сочилось влагой, проливаясь на землю, а подтаявший снег, свалявшейся слякотью цеплялся на ботинки мешая идти.
Айно вышла на остановку и повернулась к шоссе, откуда должен был прийти автобус. Вокруг было шумно, женщины толпились, обсуждали прошедший рабочий день и то, что будут делать, вернувшись домой. Каждый день это были одни и те же разговоры. Совершенно одинаковые, про детей, мужей и домашние дела. Совершенно никакого разнообразия не было. Каждый день.
Айно воткнула в уши наушники и достала сигарету. Не успела она сделать и пары затяжек как автобус появился из-за поворота. Девушка выругалась и щелчком пальцев отправила сигарету в урну, стоявшую совсем рядом.
В автобус набивались тяжело. Ругаясь и толкаясь. По удачному стечению обстоятельств Айно удалось сесть, и она ощутила, как загудели, расслабляясь, её ноги. Она закрыла глаза и прислонилась лбом к окошку. Музыка тревожила её разум, заставляя уноситься в прошлое, настолько далёкое что оно уже стало казаться просто старым полузабытым сном.
Яркие блики, будто свет сквозь ресницы, голоса, звонкий смех, фиолетовый огонь, дым с терпким ароматом, сладким и одновременно свежим.. Она вдыхает дым костра и её лёгкое тело отрывается от земли. Янтарный лес остаётся низу, границы озёр размыты, они переходят в заливные луга, свежие травы в прозрачной тёмной воде колышутся в течении, словно на ветру.
«Я лечу над горизонтом», – пронеслась мысль в голове у Айно. Глаза сомкнулись прочнее.
«…над горизонтом», – она стала проваливаться в сон, музыка скрадывала шум и разговоры вокруг.
«Алиса…», – позвал её низкий, мужской голос, прозвучавший в голове. У Айно было чувство, что сама вселенная зовёт её, что этот голос настолько значителен, что она по сравнению с ним песчинка на пляже. Попав колесом в яму в асфальте автобус сильно дёрнулся, вырвав Айно из полудрёмы.
Она открыла глаза и посмотрела вокруг. Автобус почти опустел. До дома оставалось ещё две остановки. Айно стала застёгивать куртку и накинула капюшон кофты на голову. На улице была мокрая метель. Стекло залепило снегом и, сквозь него, видны были только очертание дороги, и блёклые пятна домов на улицах. Голос, позвавший её, всё ещё продолжал звучать в её голове повторяясь эхом. Она вспоминала его и воспроизводила этот зов снова и снова ощущая в нём что–то божественное. Ощущение прикосновения к чему–то величественному и сильному не покидало её.