Однажды папа, уже выпив, в отсутствии мамы (она была на работе), вызвался меня покормить после того, как я пришел домой (тогда я играл с друзьями). Это было частым делом, ибо я тогда не силен был в приготовлении пищи. Учитывая, что он был выпивший, я отнесся ко всему этому с опаской. Он сварил мне гречку, получилось не очень. Хотя бы потому, что она была жидковата и самое главное пересолена. Я не смог её есть, о чем и сказал ему. Тот, естественно, был недоволен этим, и решил эту проблему весьма экстравагантным образом. Он просто добавил в эту пересоленую кашу сахар, что сделало вкус еще хуже. Мне этот случай запомнился тем, что он немало времени сидел рядом и грозно на меня смотрел, следя, чтоб я все съел. Было страшно, хоть мне и удалось кое-как убедить его в том, что это есть почти невозможно. А еще в тот день я в результате игр с друзьями я немного поранил указательный палец левой руки, шрам от которой до сих пор со мной. Тем самым напоминает мне о том дне. Впрочем, теперь эти воспоминания для меня не являются болезненными, скорее просто не совсем приятными.
Скандалов между моими родителями было немало, и почти во всех папа был пьян. Тяжело вспоминать все эти случаи. Мне было страшно за себя, было страшно за маму. Мне хотелось иногда встать между ними, чтоб прекратить скандал, чтоб защитить маму. Иногда получалось, но чаще нет, ибо я был слишком мал и слаб, чтоб дать отпор крупному взрослому мужчине. Однажды папа до того выпил и разозлился, что практически запер меня в моей комнате (благо, не на ключ), а сам начал грубо и с рукоприкладством скандалить с мамой. Я не помню предмета их скандала. Помню, что на любые мои попытки выйти даже в туалет он на меня орал и замахивался. Когда он сам пошел в туалет, мы с мамой договорились, что я как-нибудь попробую выйти из комнаты мимо его, и мы с ней пойдем куда-нибудь подальше от дома, чтоб он успокоился. Не помню как именно, но каким-то образом мне удалось выбежать на улицу, после чего и мама тоже вышла. По-моему, папа в тот момент и сам куда-то вышел, но точно не помню. Когда мы с мамой уже отошли на немалое расстояние, мы услышали, как он орал на весь район мое имя. Это было жутко. Когда мы вернулись домой спустя часа два-три, папа либо уже спал, либо куда-то ушел. В любом случае такой опасности он уже не представлял. Одно из самых страшных воспоминаний с ним.
Более страшным был другой случай. Тогда была осень, ноябрь месяц, вроде бы. Я вернулся домой со школы, дома никого не было. Мама была на работе (дневное дежурство), папа то ли тоже работал, то ли гулял где-то, не помню. Он вернулся домой, когда я вовсю делал уроки. Пришел слегка пьяный, но не слишком. Ничего не предвещало беды.
В то время, помимо тяжелой музыки, я любил автомобили и автомобильные журналы в частности. Я еженедельно покупал один из таких журналов в течении лет четырех так точно, а то и больше. И в первые годы, когда я его покупал, в нем был один очень приятный бонус. В центральном развороте каждого журнала был двухсторонний постер с автомобилем. Однажды я повесил такой постер у себя в комнате, и мне это очень понравилось. К слову, постеры с музыкальными группами были реже и висели они меньшее время, ибо их сложно было найти. Потом я купил еще этот журнал, там тоже был постер, я тоже его повесил, рядом с первым. И понеслось! В итоге я стал вешать постеры из каждого журнала. Вешал я их на стены, начиная с потолка. В конечном итоге у меня они были развешены по всему периметру комнаты, четыре раза. Их было очень много! И мне действительно тогда это очень нравилось. Среди моих друзей ни у кого не было настолько большой коллекции постеров, чем я немного даже гордился. Благо, ни мама, ни папа моим увлечениям практически не препятствовали. Разве что папа немного выражал недовольство по поводу постеров, но до чего-то серьезного дело не доходило. До того дня. Благо, мама меня всегда по мере возможности защищала от такого недовольства папы
В тот день ничего не предвещало беды. Я, поев, доделывал уроки у себя в комнате, которая стала для меня моим личным пространством, в котором я могу делать всё, что захочу и решу сам. Дело близилось к вечеру, до прихода мамы еще немало времени. И тут в мою комнату заходит папа, что-то мне говорит (вроде), и ни с того, ни с сего начинает все эти мои висящие на стенах постеры нахально срывать. Я, в шоке с его действий, пробую всячески ему помешать. Но куда мне против его! Не возымев никаких результатов, я стал рыдать и уговаривать его прекратить и хоть немного их мне оставить. Они были для меня очень ценны, это была моя отдушина в то время. Но тщетно, мои попытки сохранить для меня ценное и важное (на то время) ни к чему не привели. Когда он их все, до которых дотянулся, сорвал, он смыл их всех в комок, пошел на улицу и практически демонстративно, при мне поджег их. В тот момент я понял, что это всё, это конец. Наверное, именно про эти чувства говорят «разбить сердце», но точно не скажу. Мои чувства в тот момент сложно описать. Можно даже сказать, что в тот момент мой мир «рухнул», настолько сильным было потрясение от случившегося. Когда горел огонь, мне даже показалось, что в тот момент он улыбался. Может, оно и правда так было.