Но, даже зная, что Врата — это произведение Фольтеса, и помня, что Фэльмарэ погибла из-за них, Ярт мирно сидел рядом с ним, и в сердце его не было ненависти или злобы. Потому что Маг делал все из-за любви к маленькой человеческой колдунье, которая обманывала его. А Ярт слишком хорошо помнил, на какие безрассудства способна настоящая любовь. И знал, что свой путь Фэль выбрала сама. Ведь чем все закончится, ей было известно еще до того, как они нашли Врата.
— Я хотел попросить тебя об одном, — вдруг раздался голос Мага, и Ярт чуть вздрогнул. Он даже не заметил, как погрузился в раздумья.
— О чем? — его глаза наткнулись на задумчивый взгляд Фольтеса.
— Спой мне. Я всего лишь раз слышал песни Стаи, — Маг опустил голову. — И с тех пор не могу забыть.
— С радостью, — Ярт вскочил и умчался в дом.
— Мне выйти? — поинтересовался Найрэ, встретив его прямым взглядом.
— К Фольтесу? — Ярт подхватил инктар. — Он сказал, если хочешь, выйдешь. Он ко мне.
— А-а, — протянул друг. — Тогда еще не время. Я попозже выгляну.
— Я ему передам, — Ярт поймал на себе чуть мрачноватый взгляд Мирэла и резко вышел прочь. В отличие от него, Странник не забывал, кто привел Врата на Альтанатанэ.
Фольтес тенью стоял на краю террасы. Бархатную черноту неба искрами покрывали яркие летние звезды. В темноте негромко насвистывали птицы. Ленивый ветерок время от времени накатывал на террасу прохладной освежающей волной.
Ярт плотно прикрыл дверь и легко опустился на ступени лестницы, устраивая инструмент на коленях. Пальцы привычно легли на узкий гриф, расчерченный тонкими лучиками струн, слегка мерцающими в темноте. Инктар издал легкий вздох и зазвучал обволакивающим, немного горчащим звуком. Фольтес замер, стиснув пальцами перила террасы.
Чуть хрипловатый голос Ярта уверено выводил мелодию старой баллады. Мальчик не мог — просто не мог! — знать, что именно ее в ту ночь пел своему новому другу Лайнэ, и каким чудом из всех песен он выбрал именно ее, Маг объяснить не мог. Старая песня всколыхнула старые переживания, и когда Ярт окончил и поднял на Фольтеса глаза, он увидел на его лице мокрые дорожки невольных слез и прикушенную до крови губу.
Впрочем, сам певец выглядел не лучше. Его глаза тоже подозрительно блестели в полумраке ночи, и Сэллифэр осторожно ткнул вожака носом:
— Зачем ты мучаешь себя?
— Я не мучаю, — Ярт помотал головой и взглянул на волка. — Просто почему-то вспомнилась именно эта песня. Я не виноват, что она так подходит к моей жизни.
Их разговор прервал чуть севший от волнения голос Фольтеса:
— Благодарю… Лайнэ, — сейчас, как никогда, он видел в сидящем перед ним мальчике того шального молодого Волка, каким помнил его отца.
— Не за что, — Ярт резко обернулся на скрип двери.
— Не помешаю? — Найрэ неслышно вышел на террасу и вопросительно посмотрел на маленькую компанию.
— Ну что ты, — Ярт улыбнулся. — Ты как раз вовремя. Я только собрался спеть что-нибудь вэльтаретское…
— О нет, — Найрэ почти застонал, разом потеряв всю свою взрослость и умудренность. Ярко-голубые глаза с тоской воззрились на Ярта:
— Не проси меня подпевать. Ты ж знаешь, мне в детстве дракон на ухо наступил!
— Вот специально попрошу, — именинник обижено надулся. — Как в кабаке, так он подпевает. А как здесь, так сразу сказки о драконах начинаются!
Фольтес медленно расплывался в улыбке. Он в который раз подумал, что нельзя часто держать этих двоих рядом. Вдвоем они были способны переплюнуть даже команду профессиональных шутов. Хотя бы потому, что веселье у них было не наработано временем, а естественно и живо. И никто в такие минуты не вспоминал, что один из этих двоих — Верховный Маг всего мира, а второй — Странник, в душе которого кровавая рана, не заживающая вот уже третий год.
Песню Ярт из Найрэ все-таки выбил. Заметно смущаясь, Айэрэн при поддержке друга что-то запел. Но потом разошелся, в голосе добавилось уверенности, И Найрэ даже не заметил, что где-то ближе к середине ничей голос его уже не поддерживает. К слову сказать, последствий драконьих прогулок на его ушах не наблюдалось. Так, дракончика разве.
— Ой, а что это вы тут так сидите? — из дверей выглянула Терти и легко выпорхнула на улицу. — К вам можно? Или у вас тут чисто мужская компания? — ее взгляд быстро скользнул по темной фигуре возле края террасы.
— Ну что ты, — Ярт улыбнулся. Озорной характер Терти вносил оживление даже в самую мертвую компанию.
— Тогда ты не против, если я немного с вами посижу? — она без промедления плюхнулась на ступени рядом с ним и перетянула инктар на свои колени. Веселая мелодия вихрем закружилась в воздухе.
— Слышу мои любимые «Черемушки»! — когда здесь появился Лорелин, никто даже не заметил. Рядом с ним на лавочку опустилась Эртэнэль, негромко подпевающая подруге.
— Ладно, Лайнэ. Я пойду, пожалуй, — Фольтес чуть склонил голову. — Благодарю за песню. Счастливо допраздновать. Доброй ночи.
— Увидимся, — Ярт кивнул. — Доброй ночи.
— Ну же, Ярт, вставай! Нечего имениннику сидеть на собственном празднике, когда другие веселятся, — Альтамир подхватил его под руку и подключил к танцам. — И не говори мне, что ты не хочешь.
— Отчего же, — Ярт подхватил за талию Альму. — Я всегда любил повеселиться. А уж на собственном дне рождения это просто моя обязанность.
Альма весело рассмеялась и шутливо проговорила:
— Ты только смотри, не затанцуй меня до смерти. Я уже не молоденькая девушка.
— Да ты всем молоденьким фору дашь, — уверено посулил внук.
— Эй, Эртэнэль, давай, не засиживайся, — неугомонный Лорелин подбежал к девушке и взял за руки. — Чего ты одна сидеть будешь?
— Не уверен, что такие танцы ей сейчас разрешены, — нравоучительно заметил Найрэ, отплясывая напару с Альтамиром. — А посему пусть лучше посидит. За нее я потанцую.
— Видали? — Терти ухмыльнулась. — Вот что называется — заботливый муж! Между прочим, Инри, я в ее положении отплясывала не хуже тебя, что бы там Альтамир ни ворчал.
— А разве я ворчал? Не помню, — Мирэл на секунду остановился, и они с Найрэ, сбившись с темпа, дружно запутались в ногах.
— К тому же, Найрэ, ты не очень-то похож на девушку, — добавил Лорелин, изнемогая от смеха. — Уж извини.
— Еще не хватало, чтобы я на девушку похож был! — возмутился Айэрэн. — Я пока еще мужчина!
— Никто в этом не сомневается, милый, — Эртэ нежно улыбнулась ему. — Не волнуйся, я не собираюсь танцевать «Черемушки». Даже «Веревочка» для меня сейчас чересчур быстра. Я посижу.
— И все-таки, Эртэ, ты потанцуешь, — Ярт отпустил руку Альмы и выхватил у Терти инктар. — Давайте, вас тут как раз на три пары.
В ночи поплыла легкая туманная мелодия. Пальцы Ярта ласкали гриф, нежно пробегали по струнам. На мгновение всем показалось, что он не инктар обнимает, а держит в руках любимую девушку, настолько трепетными были его движения, а лицо приобрело задумчиво-влюбленное выражение.
Музыка действительно была медленная, и танцевать под нее получалось легко. Вот только Альма и Лорелин, неизвестно почему, присели на лавочку, не мешая двум другим парам.
В мелодии звучали два сердца, две души, сплетающиеся друг с другом, сливающиеся в одно. Она словно открывала что-то сокровенное, обычно скрытое ото всех глубоко внутри. Одновременно грустная и полная звенящего счастья, мелодия оставляла после себя странное ощущение. Она словно бы не была закончена, обрывалась где-то на середине, словно бы должно было быть сказано нечто важное, но так и не было сказано.
Ярт осторожно взял последнюю ноту и опустил голову. Руки его едва заметно дрожали. Совсем не эту мелодию он хотел сыграть, но сегодня все выходило не так, как обычно.
— Ярт, это… — Терти смотрела на него восхищенным, еще чуть затуманенным взглядом, в котором угадывались смутные образы, ею самой до конца не осознанные. Ладони Альтамира на ее плечах тоже чуть заметно подрагивали, а в глазах светилась всепоглощающая любовь, которую обычно скрывали заботы Странника.