Мирэл заметно помрачнел и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что разговаривать на эту тему он не намерен. Вместо него заговорила сидящая рядом девушка:
— Послушай, Ллаэ, ты не сможешь запретить ему выходить на Путь. Даже если ты перестанешь называть его Странником, его сущность от этого не изменится, и его дар ты не отнимешь.
— Вот именно, — Мирэл снова включился в разговор. — Да он тебя даже слушать не станет! Ну, отнимешь ты у него посох на время… Если отнимешь, конечно… Так, извини уж, он и без посоха пойдет по Пути Шаги отмерять. Судьба у него такая, а с ней спорить без толку.
— Ты верно сказала, Шаллэ, сущность его нам не изменить. А вы вспомните, что у него за сущность. Какая у него судьба, — теперь уже Иламир помрачнел и насупился. — Вы не забыли, что он — отпрыск Стаи? Волк-одиночка… Долго ли наши правила, наш Кодекс будут оставаться законом для него? Я не доверяю ему. Волки всегда были себе на уме, чего нам ждать от этого? Он даже воспитывался не у нас, а в Вэле. И то, что его наставницей была Фэль, ничего не…
— Все ясно, — Альтамир откинулся на спинку стула и чуть прищурил глаза. — Вот почему ты на него взъелся… Извини, конечно, Ллаэ, но это несколько не по чести — мстить таким образом тому, кто в твоих прежних бедах даже не был виноват, поскольку его тогда и на свете-то не было. Ты так не думаешь?
— Я никому не мщу, — Иламир насупился еще больше. — Что за чушь!
— Ты до сих пор не можешь забыть того, что Фэльмарэ отказалась быть твоей наставницей. И была права, — Альтамир чуть улыбнулся. — То, что тебе было необходимо, как Страннику, она тебе дать не могла. И не она вывела тебя на Путь, хоть и была в тот день вместе с вами. Сейчас ты сам должен это понимать — у тебя уже второй ученик. Путь сам выбирает, кого и когда мы выведем из этого мира, чтобы он увидел другие. И именно за них мы ответственны. Ты не глупее меня, хоть и моложе. Вы с ней были совершенно разными, а в этих двоих текла одна кровь — это я тебе говорю, как бывший наставник Фэль. Поэтому она и стала его наставницей. Так что прекрати терзать себя и других своими старыми обидами. Тем более что сейчас они уже не актуальны. А Ярт — один из лучших Странников, каких видел этот мир. Даже несмотря на то, что остался без наставницы почти сразу после принятия посоха.
— Между прочим, я считаю, что он вообще не доказал свое право носить посох, — мрачно заметил Иламир. — Кто вообще решился дать ему посох Странника до того, как он прошел обучение?
— Это было решение Айэрэ Элээн, — негромко ответил Мирэл, не без удовольствия отметив, как вечно невозмутимый взгляд Иламира на мгновение окрасился растерянностью. — И я абсолютно с ней согласен… Если ты не забыл, он взял посох. С первого раза. Пройдя всю тропу Орегонда без обучения и подготовки. Извини, что напоминаю, но некоторые (не будем пальцем показывать) пытались получить посох аж четыре раза, пока наконец до него добрались без особого ущерба.
Иламир еще больше насупился и слегка толкнул под локоть Шаллэ, которая давилась от смеха. Глубоко вздохнув, он снова устремил свой взгляд на Альтамира:
— И все-таки я считаю, что он пока не может называться Странником, потому что не прошел обучения…
— И что же ты предлагаешь? — ехидно, но не без интереса поинтересовался Мирэл.
— Я предлагаю, — Иламир опустил локти на стол и улыбнулся. — Я предлагаю забрать у него посох и дать ему наставника. Кого-нибудь, кто уже достаточно опытен и доказал свою верность Кодексу Странников, чтобы суметь обуздать его и выучить. И только когда он будет готов и докажет свою послушность нашим законам, ему будет возвращен посох и право называться Странником…
— У меня такое чувство, что ты сам хочешь взяться за его обучение, Ллаэ, — тихо проговорил Альтамир, пристально глядя на собеседника.
— Это решать Совету, — скромно потупился Иламир. — Я там обязательно подниму этот вопрос.
— Чхирэ рран, — эти слова прозвучали, как пощечина, и Иламир, смертельно побледнев, стал приподниматься из-за стола, но Альтамир притиснул его к стулу, прямо глядя в его глаза. — Не делай оскорбленное лицо. Я сказал правду. Ты же сам понимаешь, что не сможешь справиться с ним. Не сможешь ему доказать, что он не Странник, потому что ты сам знаешь, что это неправда. Чего ты хочешь? Получить Волчонка под свою руку, чтобы попытаться сломать его, чтобы вдоволь над ним поиздеваться? Ты не сможешь быть ему наставником, он другой. Совсем. Я знаю, что будет потом. Ты, если получишь его в ученики… Именно — если… Через год или два ты со скорбным видом выскажешься на Совете, что он не поддается обучению и поэтому в братство принят быть не может. Но, скорее всего, случится то, что Ярт сам откажется от нового наставника, потому что после Фэль ему уже никто не подойдет, и тогда на Совете у него потребуют посох. А он его никогда не отдаст… Да его никто и не сможет взять, вы же знаете, что такое посох Странника…
— И тогда Волк станет изгоем, — прошептала Шаллэ и недоуменно посмотрела на Иламира. — Зачем тебе это? Зачем ты хочешь, чтобы братство отвернулось от него? Что он тебе сделал?
— Да что за глупости?! — возмутился тот. — Я с радостью приму его вступление в наши ряды, потому что каждый из нас ценен, ведь после… после тех дней нас осталось совсем мало. Но пусть он сперва докажет, что сможет быть одним из нас, подчиняться нашим законам и выполнять волю Совета.
— Хорошо, — Альтамир отпустил его плечи и снова сел на место. — По мне так он уже давно все доказал, но если ты так настаиваешь… Я призываю в свидетели Силу Пути…
— Ты с ума сошел! — почти хором вскричали Шаллэ и Иламир, но было поздно. Альтамир держал в руках посох, по поверхности которого медленно стекала струйка крови.
— Отныне и на год я беру на себя ответственность за Странника, принятого Путем, как Лайнэ. И только смерть одного из нас разорвет эту клятву. Хатто нимэ навайли. Именем Пути связано…
— Об этом мы тоже поговорим на Совете, — мрачно изрек Иламир, поднимаясь. — Не уверен, что твое самоуправство придется по душе старейшинам.
— Ничего, я это как-нибудь переживу, — беспечно отмахнулся Альтамир.
— Смотри, как бы вскоре не пришлось поднимать вопрос о твоей лояльности нашему Кодексу, — негромко добавил Иламир и направился к выходу.
— А ведь он в чем-то прав, Мирэл, — Шаллэ вертела в руках чашу. — Это был опрометчивый поступок. Ты не выводил его на Путь. Значит, наставника должен был выбирать Совет. Я боюсь, что ты можешь пострадать из-за этого.
— Не беспокойся за меня, — Альтамир неожиданно улыбнулся. — Я, в отличие от Ярта, уже давно доказал свою полную пригодность к званию Странника. И Совет прекрасно помнит все мои заслуги и промахи. Не думаю, что старейшины будут сильно возражать. Тем более, Орегонд будет на моей стороне, и Орфэльмер выскажет свое слово в защиту Волчонка… Пойми, Шаллэ, — он сжал ее ладони. — Я глубоко уважаю твоего брата. Ллаэ — правильный Странник, я бы даже сказал, крайне правильный, идеальное воплощение нашего Кодекса. Ему никогда и в голову не придет поступить не так, как нам предписывают наши правила. И именно поэтому он так редко выходит на Путь, а большую часть времени проводит здесь, обучая и наставляя. Ты сама Странница и знаешь, что не всегда нужно поступать так, как велит нам Кодекс. А Ярт вообще всегда поступает так, как ему подсказывает чутье. Для Иламира это святотатство. Потому-то я и не хочу, чтобы он был наставником Волчонка. А на Совете он бы смог убедить всех, что лучше него с этим никто не справится.
— Но… Ты же мог бы и там всем объяснить, почему это не так, — недоуменно заметила Шаллэ. — Как мне сейчас.
Альтамир рассмеялся:
— Шалмира, Шалмира… Какая же ты еще девочка! Ты себе представляешь, что будет, если я на Совете заявлю, что Странники не должны придерживаться Кодекса, пусть даже иногда? Мы все знаем, что это необходимо порой. Но заявлять об этом открыто… Считай, что это верная дорога к лишению посоха и отречению братства. Никогда не вздумай говорить о том, что можно переступать через Кодекс. Там, конечно, за последнее время появилась куча всякой чепухи, но ни один Странник никогда не нарушит тех законов, что были приняты в самом начале. А это, по большему счету, и есть настоящий Кодекс: защищать невинных, не отнимать чужую жизнь, если нет в этом нужды, не нападать первым, не отказывать в помощи, не использовать Силу без необходимости, не требовать награды… Вот это — наши правила, Шаллэ. А то, чему тебя учил твой брат помимо всего этого, это пришло позже — о послушании наставнику, почитании воли Совета и прочая ерунда.