Ну, расслабились мы, надо сказать, основательно. Даже стыдно. А судьба бьёт за неуместную расслабуху жестоко. Так и здесь. Мы обедали, умильно поглядывая на сложенные сумки и прислоненное к ним оружие, когда за оградой раздался шум двигателей, и во двор въехала вахтовка наших рабовладельцев.
Вот такой подлости от судьбы мы не ожидали. Из вахтовки горохом высадились и рассредоточились по двору человек восемь мужиков, с ходу взявших на прицел наши окна и дверь. Димка понял меня с полувзгляда и сразу скрылся в подполе. Дело в том, что подполы в деревнях обычно оборудуются небольшой дверкой в задней стене, через которую туда загружают картошку или другие припасы, чтобы не таскать всё это через дом. Вот Дима и хотел попытаться выбраться из дома через этот, в нашем случае, аварийный выход. Я, по приставной лестнице, взлетел на чердак, наказав Гоше в случае стрельбы особо не высовываться, а вести из окон неприцельный беспокоящий огонь. Чтобы, типа, служба мёдом не казалась. На чердаке я не стал соваться к слуховому окну, справедливо полагая, что за ним, уж точно, приглядывают. Вместо этого, расшатав ножом гвозди, осторожно сдвинул в сторону тесины у самого карниза со всех четырёх сторон, обеспечив себе отличные стрелковые позиции, от которых можно было бы укрыться только у самых стен дома. Шума и стрельбы снаружи не было слышно, значит, Димке удалось выбраться из подпола тихо. И хорошо. Помповик при обороне вещь непрактичная. Им лучше в ближнем бою, при внезапном соприкосновении с противником. Конечно, хватало и нормального длинноствола, но, сидя только в обороне, войну не выиграешь. А имея надёжную маневренную группу, способную работать в тылу и наносить неожиданные удары в спину и тут же отходить, повоевать можно. Вот тут помпе самое место. А на оперативном просторе Дима развернётся. Я в этом был уверен. ДШБ есть ДШБ. Странно, но и осаждающие не особо торопились, видимо не решаясь двинуться вперёд и не зная, что делать. Уж о том, что мы у них три ружья умыкнули, они были в курсе. И нарваться на картечь колхозничкам явно не хотелось. Это вам не над безоружными рабами измываться. Как бы то ни было, а время подготовиться они нам дали. Я уже приспустился с лестницы назад, когда на улице всё-таки нашёлся смелый:
— Эй! Уроды! — проорал мужик, в котором я узнал бригадира с делянки. — Ружья выкидывайте, руки в гору, и, может быть, мы вас не тронем.
— Ты на себя посмотри, харя колхозная! — ответил я ему, спустившись пониже, чтобы не выдавать свои позиции на чердаке. — Вы ведь в курсе, что у нас оружие есть. Предлагаю разойтись тихо, мирно и без стрельбы.
— Ты на что надеешься, ухарь? — смелел бригадир. Патронов у вас мало, вы окружены. Рано или поздно, всё равно до вас доберёмся. Никуда вы не денетесь. А тогда я за вашу жизнь и копейки не дам.
— А ты доберись сначала! — продолжал провоцировать его я.
Не знаю, сколько ещё мы бы так болтали, но у кого-то не выдержали нервы. Выстрел откуда-то из-за сарая разнёс стекло в окне. Ну что ж, первый шаг сделан. Со всех сторон раздались залпы и картечь вперемежку с дробью загуляла по комнате. Хорошо, хоть стены деревянные, рикошета мне ещё здесь не хватало. Я опять взлетел на чердак и, заняв позицию, глянул в прицел. Ага, вот и наш слишком нервный из-за сарая лупит из обоих стволов в белый свет, как в копеечку. Плавно подвёл галочку прицельной сетки к его голове и нажал на спуск. Голова взорвалась красным фонтаном и тело пропало. Минус один. Хорошо стрелять. Дистанция детская. Тут и с открытым прицелом грех промахиваться. Из окна стрельнул Гоша. Было слышно, как он перебежал к другому окну и опять выстрелил. Молодец. Сечёт фишку. Не даёт скрытно подобраться к стенам. А где же Димка? По крыше ударил заряд картечи. Кто это такой умный срисовал меня? Я перешёл к торцевой стене и опять прильнул к окуляру. Вот ты где! А ну-ка лови! Мужик у колодца нелепо взмахнул руками и навалился грудью на небольшую подставку для вёдер. Ибо нефиг. Не мы начали этот тарарам, не нам и комплексами мучиться. А 7,62х54, это вам не фунт изюма. Тут и убивать не надо. Простое ранение напрочь отбивает желание и способности воевать. С этой стороны или нападающие кончились, или до них дошло, что что-то пошло не так, но стало тихо. А вот со стороны ворот зашевелились.